Моя ненаглядная, свет мой полярный,
Мой северный бог, мой просчёт,
Мы – целое, мы неделимы – попарно…
Я – надвое, я – рассечён!

Я лягу с тобой в одну капсулу, с краю,
Но ты даже так – далеко…
Моя половина – уже отмирает,
Как будто глаза у икон.

Как дервиш, бесчинствует бешеный Инок –
Палач всем, которые спят…
Ты думай, мой Свет, о своей половине,
Иначе забудешь себя…

Сиамские сны наши нас зазывают
В горящую чью-то избу,
И мы себя видим извне, оживая,
Вдвоём – в одноместном гробу,

Давно уже окаменевшем – сутаной,
А Сны уже с нами на «ты»:
В ничейный приземистый вакуум тянут,
В подкожную шерсть пустоты,

И только они понимают, что даром
Дана нам – одна красота,
Что спящей красавице снятся кошмары,
Кошмар за кошмаром – всегда.

Как утлая братская – снам – плащаница,
Которых – вторая орда,
Нас дразнит холёное Небо зарницей,
Вгоняя в озноб города,

И только Оно понимают простую
Безглавую Правду Иуд:
Что вечность прошла мимо нас вхолостую,
Что спящей царевне – капут.

Моя беспробудная, мой покаянный –
Не путь! – лабиринт у моста! –
Пусть даже я буду с тобой постоянно –
Мне будет тебя не хватать.

И ливень последний выходит на финиш,
Уходит твоя в почву дрожь.
Ты думай, мой Свет, о своей половине,
Иначе совсем отомрёшь…