Если погаснет бычок и согреется пиво,
Кто о нас вспомнит, голодных, красивых, счастливых?

Кто ткнётся мордой в траву, чтобы быть с нами вровень?
Кто ощутит сквозь поэзию слово «херово»?

Вот он, наш хлеб и вода, отключённая ЖЭКом,
Возле костра мирового так холодно, Жека!

Только и смогут – сорвать при ремонте плакаты
Наших грудастых памел, че гевар бородатых,

Да просвежить после нас заскорузлые спальни.
Может ещё кое-кто, поправляя купальник,
Вспомнит совместную тёплую кучу интима,
Сладость податливых губ, но, конечно, не имя.

В горнице-бункере да на пуховых газетах,
Мы, диверсанты, причислены к лику поэтов.

Чёрные бабочки в космос со взлётных площадок.
Мальчик в тельняшке помашет ладошкой: «прощайте».