Я сижу на берегу океана Тихого
Вокруг на мили нет никого,
Кто бы подошел и сказал:
– Давай знакомиться, слабо
Выпить по этому поводу нам, что ли?
Из итальянского кабачка под названием Mama Mia
Звучит что-то в исполнении Ринальдо Фолли.
Уже три недели в Америке,
На совсем другом материке.
Залив мексиканский. Пляж.
Старушки японки, высохшие как морские коньки
Из сувенирного шопа, совершают вояж.
Говорят, их кошельки набиты так туго
Что может им позавидовать сам Хуго Босс,
(Ну, не Перро ж Росс!).
Но я то уверена, что это все сказки.
Солнце палит в феврале.
Разомлела: хочется любви и ласки.
Волна скатывается за край земли,
Как скатерть за край на круглом столе.
Бирюза манит погрузиться в нее
До колен, подбородка – и выше!
Но сижу на крыше
Какого-то дельмаровского мола.
Хочется ржать лошадью, мычать коровой:
Состояние такое, первобытно-копытное.
Понимаешь, что счастье быстротечно.
Оно хорошо, конечно,
Что такое досталось.
Так, самая малость:
Вдруг оказаться на самом краю Земли.
Господи, внемли
И прости мне мою глупость,
Упрямство и тупость,
Что сопротивлялась.
Одному тебе известно,
Сколько осталось или не осталось
Под солнцем дышать, бродить.
Тянуть нить
Клубка из пещеры в Вечность.
Взглядом окидываю бесконечность
Простора. Всякая история
Имеет свой конец.
Как грусть и радость сердец,
Как наполненность душ и стаканов.
Скоро вместо океана
Буду глядеть на воду в ванне
И дышать родным хлором
Вместо озона на крыше дельмаровского мола.
Душа падает в воздушную яму от восторга:
Коротка дорога
длиной в н-ое количество миль.
Солнце, пыль, дождь и ветер…
Прекрасны встречи!
Еще лучше – расставанья:
До свиданья!