Пока — и слава Богу — не кружат
           Лукавцев стаи около и возле —
           Не бойся этой тишины, душа,
           В безмолвия часы порою поздней

           Спасителен и чист её глоток,
           Когда уже не выразить усталость...
           И кажется, что времени поток
           Сродни венецианскому каналу,

           Почти что замер, словно позабыв
           Про вечности распахнутые дали:
           И медлит с поворотами судьбы
           Меж прошлой и грядущею печалью.

           ...А ты, от суесловия устав,
           В молчанья станешь вслушиваться благо —
           Пусть будут порознь мысли и уста
           И белоснежно светится бумага.

           И всё,  о чём подумается мне,
           Как будто вне меня,
                                            границ не зная,
           Паря в эфирно-чуткой тишине,
           Иное продолженье обретает...