Книжная девочка (библиотека всемирной литературы прочитана до выпускного), не выходи из дома – разве там что-то ново, шкаф откроешь с верхней достать Камю – вот и полвека прошло, а он всегда на краю, думаешь – свалится, бедный, того и гляди, лучше я спрячу его вот здесь на груди. На первой странице написано «Литература – яд», и указатель имен неприлично измят. Пальцем проводишь в поисках сочных мест – книжная девочка книги давно не ест. Выйдешь из дома – на стройплощадке трюмо. Я здесь почти невесома, а помните лето в Meauх. «Я такая умная и красивая, но почему-то до сих пор бедна» - говорит актриса Литвинова из табакерки без дна. Выйдешь из дома, трюмо разобьешь, белый кролик под нож, кожевенный цех открыли, но это неправильно, город другой, а стройка всё та же здесь. Книжная девочка думает: «Путь из двенадцати тысяч ли не уложится в четверть мили, а как мы себя любили, да только не берегли», и попросила у всех прощения: «Интеллигенты-снобы, стоимость стойки и кролика всё-таки возмещу», смотрится неуверенно, ну а подправить чтобы, нужно платок муаровый ей подобрать к плащу. Это строка отличная – вылить ее с чаинками, вот бы в таком ключе похожее что-нибудь, интересуюсь инками, долями, половинками, доли секунды сложатся тайным пунктиром в путь. Книжная девочка выжила лишь из ума как будто, ум – это вовсе не надобность, как нам хотят внушить, банка ее наполнена, кольца сквозного спрута тянутся к черной форточке сущее ворошить.