Прочь бездомность явную и тайную,
ломку праздных крыльев на ветру!

Здесь на полке вазочка хрустальная,
в холодильнике куриный труп,
все имеет угол или комнату —
от стола до книг, стоящих в ряд.
И с ближайшей трассы насекомые
менее назойливо гудят,
измельчав. Лишь изредка припадочно
взвоет по добыче пылесос.
И ковры узорчаты, под бабочек,
и обои памяти лесов.

Здесь причин и следствий
законники
не захнычут в страхе и тоске:
зеркальце на белом подоконнике —
радуга на белом потолке.
Мирный нож на кухне служит истине
выживанья, как и мирный газ.
Стол накрыт. Газеты перелистаны.
— На обед вареники? Вот класс!

А конец так близок — и вареникам,
и случайной пестрой полосе.
А последним гаснет глаз посредника
(с видимым, и далеко не всем).
Как и те, что на складном диване
обругали жалкий метраж,
две зубные щетки в стакане
целоваться будут до утра.