К моим рукам протянуты волокна
от рук поводыря.
Его глаза решётчаты, как окна
тюрьмы или монастыря.
Паук координатной паутины,
растлитель тишины.
Леса его тверды, моря пустынны,
а неводы полны.
Мой каждый шаг – чтоб он не обнаружил,
где завтра я была.
Его огнями, втоптанными в лужи,
душа моя светла.
За каждую разорванную нитку
я отпускаю грех
себе самой за каждую попытку
смошенничать в игре.
И спотыкаюсь о его подсказку
во сне, как наяву,
в ту ночь, когда пластмассовую маску
с розетки над кроватью
рву.