Александр Загорулько.

    Начинал скромно окулистом-урологом. Ничто не предвещало беды, пока к нему на прием не попал поэт с диагнозами:
1.  Шизофрения.
2.  Мастопатия.
3.  Идиосинкразия.
4.  Вода в колене.
5.  Тараканы в голове.
6.  Седина в бороде.
7.  Бес в ребре.
8.  Словесный понос.
9.  Запор мысли.
10.Саблевидная голень.
11. Седловидный нос.
12. Волосатая рука.
13. Заячья губа.
14. Волчья пасть.
15. Грудная жаба.
16. Лысое темя.
17. Сучье вымя.
    После этого решил стать патологоанатомом и поэтом, дабы    любыми доступными средствами ковыряться в природе словесности. Хронологически же, по версии самого Александра, выглядело все следующим образом.


«Мать-природа – не свистулька!
 Нынче я уверен в том:
 Я рожден как Загорулько,
 Александром стал потом».

Не смог удержаться.

Эволюционная.

Роды – это не бирюльки.
Как-то раз на этот свет
Загорулько с загогулькой
Появился, как эстет.

Вот крутящего всем дульки
Александром нарекли,
Сердобольные бабульки
В детский садик повели.

Годы шли. Случилась мулька, -
Этого никто не ждал, -
Наигравшись со свистулькой,
Саша грамоту познал.

Перестал ходить на гульки
И работа нипочем.
Стал поэтом, елки-бульки.
Но читатель здесь причем?



     И понеслось. Особенный отпечаток на творчество Александра наложило высшее медицинское образование. Отсюда и чуткое прислушивание к собственному организму.

«Что-то я раздухарился
 Как кот Васька во дворе –
 Это значит: притаился
 Камень в желчном пузыре».

Пришлось назвать пародию

Диагностическая.

Что-то перевозбудился,
Женский взгляд опять пленит.
Не иначе обострился
Застарелый простатит.

Что-то хочется напиться
И на море в Партенит.
Верный признак: обострится
Тихо дремлющий гастрит.

Закурю – стенокардия,
Лягу – остеохондроз,
Выпью – сразу невралгия,
Выйду в город – кандидоз.

Впрочем, придержу интригу
И закончу, как герой:
Напишу об этом книгу, -
Будет полный геморрой!


       На этом околомедицинская тема не заканчивается, и автор под любым предлогом возвращается к ней.

«Как нежно герпес опоясал спину!»

    Никогда бы не пришло в голову так поэтично воспевать такую паскудную заразу. Но ведь говорят же, что можно спеть даже телефонный справочник.

Рекламная.

Как нежен герпес, как лишай тактичен,
Как возбуждает энтероколит,
А токсикоз так чуток, романтичен,
Как трепетный и сладкий дерматит.

Педикулез, как прежде, сексуален,
Всегда проникновенен лямблиоз,
Трихомоноз, что чувственно подарен,
А с ним и старый добрый гельминтоз.

Экзема и микоз так эротичны,
Так искренен и ласков псориаз,
Что быть здоровым просто неприлично.
У Загорулько сделайте заказ!




А как Вам новое в анатомии?

«И дама изящно на веках подправила тушь…»

Мне почему-то казалось всегда, что она обычно на ресницах бывает. Хотя кому нынче можно верить?

Бракодельная.

Бедняжке не везет. Из уха кроет матом,
Помада на груди, дрожат колени рук…
Как хорошо, что я – патологоанатом,
А не какой-то там пластический хирург.




     Особая, заслуживающая отдельного разговора, тема для многих людей, называющих себя мастерами художественного слова, - интимные взаимоотношения с русским языком. Этот животрепещущий вопрос не обошел вниманием и наш уважаемый автор.

«В завываньи метелей и пург…»

«Царь оперся ладонью на Польшу…»

«Потому что любовь нужен людям…»

«По просторам саваннов и прерий…»

«Стая разномастный кораблей…»

Не прошел мимо.

Великодушная.

Царь конкретно на Польшу не ложит
После русский тайгов и пургей.
И к поляке любовь нужен тоже,
Хоть и меньше у них просторей.



Или, примерно, на ту же тему.

«Из полу-тьмы, из полу-света…»

«Неумехи-хлопцы…»

«Не из сорви-голов…»

«Вверх взмывайте по-скорей!»

«И на площади Сан-Марко…»

«И гребец в ней паренек по-жиже…»

«Не ходи в Мулен-Руж…»

«Есть в Киеве роли по-пьедестальнее…»

Полупародия.

Полупоэт, полуневежда
Полустихи полуписал.
Полупитал полунадежду
Полупопасть на пьедестал.

Обычных знаков препинаний
Он не любил употреблять,
Зато без всяких колебаний
Везде любил «тире» вставлять.




А такие шедевры?

«И созвездия в небе качнуться…»

«Плюнте на свою кормушку…»

«Вновь корида с мальчиком-тореро…»

«И никому не ведомая малость…»

«И что-то вам кричал в догонку…»

    Слава Богу, что при наличии званий главного патологоанатома Минздрава Автономной Республики Крым, доктора наук, профессора, заведующего кафедрой Крымского медуниверситета, члена Международной Академии патологоанатомов, члена Союза писателей, Лауреата премии АРК (не уверен, что перечислил все), никто не заставляет время от времени экзаменом подтверждать свое лояльное отношение к великому и могучему.

Демонстративно-принципиальная.

Пегас поэта не осудит,
Его не перевоспитать.
Не хочет он, да и не будет
По-русски грамотно писать.



       Кстати, о площади Сан Марко. Сидел как-то на ней Александр Кимович и наблюдал картину, которую не смог не отобразить в своем творчестве.

«И кормит голубей с руки
 Толпа бессмысленных японцев…»

Такую уникальную характеристику захотелось развить и мне.

Переосмысленная.

От Родины вдали живут другие музы:
Абсурдный папуас, внезапный алеут,
Осмысленный араб, глубинные французы,
Замысловатый серб, бессмысленный якут,

Вербальный эскимос и вздыбленный болгарин,
Бесспорный киприот и смысловой поляк,
Абстрактный белорус и образный татарин,
Бессвязный гагауз, избыточный словак,

Сумбурный ирокез, безвыходный малаец,
Беспочвенный индус, умышленный еврей…
Ну, ладно, отвали, двусмысленный китаец, -
Немыслимый поэт докормит голубей.




     Кстати, тема переосмысления вчерашних событий и утреннего стыда за них извечно сопутствовала менталитету славянского человека. Задавал себе подобные вопросы и Александр Кимович.

«Неужто я, наутро отупевший,
 С пустой башкой от скотского питья,
 От похоти и дури не прозревший,
 Стал жить, как жил? Неужто то был Я?»

    Как не успокоить человека, находящегося в состоянии подобной душевной паники? Что ж мы, господа, - звери, что ли?

Реабилитационная.

Ты – не такой. Ты – белый и пушистый.
Ты – не сторонник низменных интриг.
А тот, - подонок грязный, неказистый, -
Плод «белки». То – эфирный был двойник.




       Известно, что многие люди творческих профессий иногда создают свои произведения в состоянии измененного сознания, прибегая к разного рода стимуляторам. Трудно заподозрить в этом цитируемого автора, однако «из песни слов не выкинешь».

«Напрасный труд – понять язык травы
 И тайные желания форели…»

«И все-таки как мило и забавно
 Хоть иногда шутить с самим собой!»

Рецептурная.

Берем сто граммов водки, пару спелых мухоморов
И через полчаса трава расскажет обо всем.
Деревья – обхохочешься, форель – вообще умора,
А чтоб домой вернуться – аэробус тормознем.




     Тема творческого поиска, стремления к самосовершенствованию, поэтической неуспокоенности и гражданской ответственности служителя муз очень близка Александру Загорулько. Поэтому мы встречаем у него такие строки.

«В глухих чащобах редких слов,
 В пустых степях местоимений…»

«Слова бессмысленно звенят,
 Как колокольчики на елке».

«Муха, попавшая в сметану,
 Трансформирующуюся в творог…»

«Как много бестолковых слов,
 Как мало настоящих строчек!»

«Ах, если бы запомнили
 По точкам-запятым!
 Но лучше быть непонятым,
 Чем просто понятым».

«Рискуя налететь на риф,
 Всю жизнь над словом бьюсь!
 Я не боюсь банальных рифм –
 Безмолвия боюсь!»

    Серьезная тема. Призадумался я, что бы тут можно ответить. И вдруг – удивительная вещь! Ответ нахожу у самого же автора! Первый раз получилась эдакая автопародия. Редкий случай. И сочинять ничего не пришлось.

Автопортретно-самокритичная.

«Есть все: игра и блеск ума,
 И каламбуров кутерьма,
 И грез полна ночная тьма,
 Строки изящная тесьма,
 Тюрьма и горькая сума,
 Святая Русь и Кострома,
 Наборы «звезды-ночь-зима»,
 Комплекты «кровь-любовь-хурма»,
 Стенания: «Сойти с ума!»,
 Осточертевшие дома…
 Все это есть. Стихов «нэма»!»