Мысль № 1.


Как газеты попадают под обои?
Я заметила их недавно, сковырнула ногтем отошедшую бумагу,
прочла надпись...

По газетным вырезкам стен я училась запоем:
объявляла войны - обнажали обои агит-
листовки о перемирии, сирен..евым воя
потеком, подчеркнутой ручкой надписью «...да горит,
звезда на елке, Де... М...роз...», уговаривали: ...взгляд брось
и глупить...». А на донце бутылки вина слово «пить»,
открывало, в который по счету (прочитанный) раз,
глубинный смысл под-обойных словес и печатная вить
становилась понятною взгляду невидящих глаз...


Мысль № 2.

Идиотское слово!
Читаю на косяке: «Импровизации» - заголовок футбольной сводки.
Ничего более нелепого не встречала.
Виртуозно плющить мяч - это Импровизации?
Газеты под обои ни с того, ни с сего не попадают
а слова, вырванные из контекста, наверное, очень одиноки...

Применение слов вне настенно-наскольной надписи -
это смысло-кастрация, им-потенция чувствовать
буквы, одиночество... Точки за «Импровизацией» -
продолжение, на которое пялишь глаза: «нуте-с»,
а оно не «приходит». Контекст его - стены, тапочки,
волос, вырванный из заколки, фотография «наци»
на обложке журнала в тумбочке, домик не-карточный...
Но, если вскрикнуть, ударить о стену, забиться в танце,
вдруг, то и слово не столь одиноким окажется вне...


Мысль № 3.

Наша съемная квартира - это:
пузырьки из-под духОв или дУхов,
стопки старых литературных альманахов,
лоскутная картина на кухне «Бабушкинское чаепитие»,
антикварная мебель и фортепиано начала двадцатого века с канделябрами
(которые я сняла, как пылесборники),
самовар на полке,
плакаты на стенах,
виниловые пластинки...

- Когда вернемся, будем делать ремонт,
Вы только не выбрасывайте ничего, пожалуйста...

Наша съемная квартира - это два пожилых человека, живущих в Америке...

По углам разбрелась беллетристика, в полки спрятались
книги классиков, здесь никто не чертил в небе "классики",
просто были, любили... галетное (я так думаю).
Этот стиль «Ретро» пропитал меня насквозь, будто зуммер
будильника утром... по исписанным стенами буквам,
по тряпицам, по гайкам, по банкам с сиропом клюквенным
отыскала в подсобке источник тепла - в стопке старых,
пухОвых еще одеял мыльный прах источал аро-
мат бытия, как таблетка счастливого экстези, съев
которую чувствуешь ломку «своей вне-контекстности»...

В очередной раз, передвигая мебель, попыталась сдвинуть кровать...
у нее подломились ножки.
Здесь любили...