Небо, расплескав свой медный овал,
Перевернутой винною чашей
Накрыло резные крыши
В обрамлении сизых елей.
Зеленеет река,
Отражая траву и гальку,
Прожженную мокрым солнцем,
Росою, страданьями и босыми ногами
Спелых смуглых мальчишек…
Старенький трактор
Еще советских времен
Кочует за мусорным баком –
Выкачивает бензин,
И в такт его оборотам
Совсем молодая мама
Укачивает дитя,
Проедая древесную кожу скамейки,
Почти что, как те бродяжки
На лавке в зале вокзала,
Которые пьют грошовую водку
И матерят правительство
Добрыми, дохлыми,
Страшными голосами.
А рядом, рядом, на самой горе, –
Пансионат
В гирлянде желтых огней
С прозрачным синим бассейном
В форме овала –
Микромодель неба,
Накрытая целлофаном
На ночь: интересно, зачем?
Видимо, от бомжей.
Над бассейном – сырник луны
И алмазные звезды,
Под стать электричеству в холле,
А вокруг – ели и дали…
Вечер…
Скрипят качели…
Их деревянные мышцы
Прогнулись под человеческими…
Человечество побеждает.
И черная с белой мордой,
Молча пасется корова
У выхода из калитки
Под санаторной оградой…
Отдыхающие смотрят
Через решетку,
Любуются и боятся…
Уже собралась процессия…
Желающие пройти
Мнутся в сомненье, потом
Один наихрабрейший парень
Толкает корову в бок:
«А ну-ка, посунься, babe!»
Корова все понимает:
Даже плохой английский,
Поэтому, дрогнув, уходит,
Отмахиваясь от мух
(Или от мук?..)
А потом почему-то оглядывается
И долго-предолго  смотрит –
Так смотрят больные, матери
И брошенные невесты, –
Стараясь что-то понять…
                          8-9 августа 2008 г., Славское.