Люди пишут романы и бывают в Париже,
А я всё собираюсь, и всё не соберусь.
Ты меня ещё любишь, но чем дальше, тем ближе,
Я в глазах твоих вижу не надежду, а грусть.
Но надеяться надо. Я уже слышу запах
Очень важных событий и всё чаще во сне
Два полярных медведя с апельсинами в лапах,
И с бутылкой «медовой» в дом приходят ко мне.
Нет, я вовсе не против житейской борьбы.
Днём я белкой бегу в колесе у судьбы.
А потом засыпаю под шёпот Луны,
И ты знаешь, о чём мои сны.
Там во сне у меня свет индейских костров,
Южный Крест, остров Пасхи и роза ветров,
А ещё там во сне, кроме дальней мечты,
Два полярных медведя и ты.
Хорошо нам хорошим – ты сестра, мы три брата,
Ты поёшь, мы танцуем и по маленькой пьём.
Но в разгаре веселья входят злые ребята,
Выпивают всю водку и кричат мне: Подъём!
Но я не просыпаюсь, ведь надеяться надо,
В них летят апельсины, будто связки гранат.
И враги отступают с диким криком: Засада!
И ты снова мне рада, и я вновь тебе рад.
Нет, я вовсе не против житейской борьбы.
Днём я белкой бегу в колесе у судьбы.
А потом засыпаю под шёпот Луны,
И ты знаешь, о чём мои сны.
Там во сне я в портовом сижу кабаке,
Попугай на плече и пиастры в руке,
А ещё там во сне, кроме дальней мечты,
Два полярных медведя и ты.
Кто сказал: время деньги – тот был сам себе пленник,
Мне пора на работу, а я думаю: да,
Это даже приятно, что мой день стоит денег,
Жаль продать его можно, а вернуть – никогда.
Но надеяться надо – ты по книжке учёной,
Сон мой расколдовала и теперь для меня
Два полярных медведя – то есть белый и чёрный,
Это просто два цвета уходящего дня.
Но два цвета не гамма и ты мне нужна,
Чтоб во сне были краски и полутона.
А ты сладко так спишь в колыбели весны,
И я знаю, о чём твои сны.
Там во сне у тебя колдовская трава,
Там узорна канва, там шелка-кружева.
А ещё там во сне, кроме кройки-шитья,
Два полярных медведя и я.
|
