Ради беглой минуты возвышенных чувств,
вопреки устоявшимся мнениям гарпий,
я в такие ковыльные дали помчусь,
где любой ангелочек Димона вульгарней.

От кашрута свиных и совиных борщей,
от хронически суетной жизни главреда
удеру по крутым серпантинам в плюще -
таракан не успеет залезть под торпедо.

Что пластинки? Животная страсть ниже дна.
Полвагона кривых кругляшей-тараторок.
Между ними и мной не возникнет стена:
ставить их запретить смог бы только проктолог.

Психиатры ко мне баснословно добры:
государство как будто почти правовое.
Но глядят на водилу собачьи шары
поперёк биоволн, как сморчки на секвойю.

Не случись перемен, атакующих в лоб,
я бы скальпель себе заточил или стеку:
их искрящейся кромки достаточно, чтоб
фортануть перед племенем древних ацтеков.

Но ацтеки-то выросли из ползунков:
трупы в семьдесят, но - академики в сорок!
Проще кражу ребёнка подстричь под закон,
чем погоню зрачка за магнитным курсором.

В недалёком грядущем, похерив запрет,
невзирая на птиц исступлённые крики,
контрабандные фуры к надгробной заре
поведут ещё более яркие фрики.

Им дано. А вот мне, топку страсти спустив,
не простит непрактичности ангел Димона,
если можно сердешного будет спасти
в три ближайших минуты посредством угона.