Неспроста
об те же грабли
вспышкой –
боль.
Стара причина:
«Я люблю тебя,
мой слабый,
избалованный мужчина!..»
Перед нежностью мятежной,
что мужает,
матерея
в женственности безутешной,
супермены –
на колени!..
Словно чадо
из детсада –
ясноокое исчадье
чистоты
из мира «Тайда»
и мартеновского чада –
вот Она:
на тонких шпильках,
в платьице
а-ля Версаче
прёт в баулах  с рынка кильку
к пиву
для диваномачо.
Вот Она –
нужде в насмешку
пересчитывая гривны,
из провинциальной пешки
в королеводамкодивы
метит,
яростно метаясь
между «хочется» и «можно»,
абстрагируя реальность
бредом логики безбожной.
Вновь Она –
в час пик, сквозь пробки
и пестрот нагроможденья,
эпатируя походкой
нормативы притяженья,
не идет –
летит, порхает –
средоточье
меда с перцем…
А вослед молва вздыхает:
«С…
стервоточинкою сердце!»