Я убивал. Я пролил столько крови —
Хватило бы на целый океан…
Стальной кинжал, я выкован с любовью.
Мой брат, кривой турецкий ятаган,
Сказал, что мир людей жесток и грешен:
Там правда вся — в отточенных клинках.
Мужчины так не обнимают женщин,
Как нас сжимают трепетно в руках.
В моей душе нет места для пощады,
Всегда суров и холоден мой лик.
И кто сказал, что крови вкус не сладок?
Мне песнь песней — предсмертный стон и крик.
Я на своем веку видал немало
Последних трусов, первых храбрецов,
И все равны пред лезвием кинжала —
Мудрейшего из древних мудрецов!
Но я — послушный раб в руках убийцы,
Я глух и слеп к страданиям людским.
Я — каменное сердце кровопийцы,
Что сам меня и выковал таким…