Я убивал. Я пролил столько крови — Хватило бы на целый океан… Стальной кинжал, я выкован с любовью. Мой брат, кривой турецкий ятаган, Сказал, что мир людей жесток и грешен: Там правда вся — в отточенных клинках. Мужчины так не обнимают женщин, Как нас сжимают трепетно в руках. В моей душе нет места для пощады, Всегда суров и холоден мой лик. И кто сказал, что крови вкус не сладок? Мне песнь песней — предсмертный стон и крик. Я на своем веку видал немало Последних трусов, первых храбрецов, И все равны пред лезвием кинжала — Мудрейшего из древних мудрецов! Но я — послушный раб в руках убийцы, Я глух и слеп к страданиям людским. Я — каменное сердце кровопийцы, Что сам меня и выковал таким…
|