П о э м а а б с у р д а
Памяти ХХ века
И возопили они громким голосом, говоря: доколе, Владыка, святый и истинный, не судишь и не мстишь живущим на земле за кровь нашу?
Откровение Иоанна, 6:10
Старые боги постигнуты и развенчаны. Но откровение новой истины ещё не явилось человеческой душе и не захватило её.
С.Л.Франк. Духовные основы общества.
0.П р о л о г
Расположитесь в удобных позах, застыньте и постарайтесь не двигаться, проведём сеанс релаксации. Закройте глаза и посмотрите направо. Вы видите пустоту. Посмотрите налево – вы видите пустоту. Обернитесь назад – и там пустота. Обернитесь вперёд – и здесь пустота. Вверх посмотрите – и вверху пустота. Теперь посмотрите под ноги – внизу пустота. Прислушайтесь к слову – оно — п у с т о т а ———— Где-то там, в глубине пустоты, зарождаются звуки и пузырьками стремятся к поверхности пустоты… Прислушайтесь… Это музыка сфер: шорох, треск, скрип и клёкот миров, заключённых в прозрачные оболочки. Вы их слышите. Вы не видите их. Вас здесь нет… Вы здесь есть… Приближаются гулкие голоса… Всё ближе и ближе,... вот они уже рядом,.. эти гулкие голоса,.. вот они касаются вашего сознания… Гулкие голоса… Вот они: один голос властный, но усталый,.. другой – бесстрастный голос зомби,.. третий – дерзкий и громкий, сомневающийся и тихий, отдающий перегаром,.. человеческий.
–Это человек?
–Да.
–Как он сюда проник?
–Не знаю.
–Кто его сюда пропустил?
–Не знаю.
–Для чего ты поставлен у входа?
–Не знаю
–Ты дурак?
–Как прикажете. Но если честно – не знаю.
–Действительно, он не знает. Я знаю. Пропустите меня к Старику.
–Кто ты такой?
–Человек.
–И всё?
–Этого мало?
–Достаточно для того, чтобы тебя не пустить.
–?!
–Чего тебе нужно?
–Внимания к Слову. Но разрешите, я вас поправлю: задайте вопрос «Кто тебе нужен?»
–И кто же нужен тебе?
–Старик.
–Он занят.
–Неужели?
–Да. Он спит.
–Спит? Вот те раз. Я уж думал, не случилось ли
хуже чего?
–Неужели?
–Ну да. Эпитафию вот написал…. Разбудите его. Он мне нужен. Мы же с ним оба творцы. Я имею полное право побеседовать со Стариком на равных.
–Ты смеёшься, холоп?!
–Да он пьян, господин.
–Разве это имеет отношение к делу?.. Позовите мне Старика!
–Он вчера только лёг. Ему нужно немного поспать.
–Как вчера?.. Век уже пролетел!
–Разве время имеет значенье для сна?
–Хм, давайте прекратим этот риторический трёп. Мне нужен Старик, чёрт возьми!
–Чьё ты имя сейчас помянул, смерд немытый?!…
–А что?..
–Ничего. Вышвырни вон этого, м-м,.. человека… И чтоб никогда больше,.. иначе…
–Как прикажете, господин.
Вы слышите возню, шум борьбы,.. постепенно удаляющиеся бессвязные междометия... Вокруг вас – музыка сфер, вокруг вас – пузыри пустоты, разноцветные воздушные шары, на которых – цифры. Это годы ХХ века………Вот малыш в шутовском колпачке пытается их поймать. Но от его неловких прикосновений они лопаются,... лопаются – и всё дальше хлопки — отдаляется музыка сфер —— отдаляется смех малыша — — — — отдаляется звон бубенцов на его колпачке — — — — — — — отдаляется музыка сфер — — — — — — — — — — — — всё дальше — — — — — — — — — — — — — и дальше — — — — — — — — — — — — — — и дальше — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —
…Вы же — — — — — — — — — всё ближе — — — — — — — и ближе — — — — — и ближе — — —
Возвращаетесь из пустоты — —5,…… 4,…. 3,… 2,.. 1,. 0
Сеанс релаксации окончен.
Вы дома, вы – в себе, вас окружают знакомые и близкие… Предметы.
1
Появилась мысль,.. исчезла,.. появилась –
Мерцает … Скотина, выйдешь ты или нет?!
Бред… Конь блед…
Что случилось,
Скажи на милость?
Сцена Апокалипсиса. Часть вторая.
Стоит у ворот Рая
Мертвецов стая.
–Пропустите нас.
–Кто такие?
–Мы святые.
–Рожи ваши мне не знакомы.
–Из дурдома ведь только что мы.
Оп-пля!
А называется он «Земля».
–Идите к чёрту, кретины!
–Рады бы все уйти мы,
Только нас отослали к Богу.
Нас в Аду уже слишком много.
Определитесь по каталогу,
Кто мы такие на самом деле?
–Братцы, его ещё не успели
Составить ангелы-бюрократы.
Ох, нет никакого у нас порядку,
Херувимы заняты компроматом…
–А может, пропустите нас за взятку?..
Вы же не злы, проявите жалость…
–Ну-у, если в долларах, то-о, пожалуй…
Потом он крестится горячо,
Плюёт через левое он плечо…
–И чё?
–А ничё!
«Господи, прости мя грешнаго!»
Вот она, мысль моя помешанная.
Но я не убийца, не сумасшедший,
Маюсь, истину не нашедший,
Нервы сматываю в клубок,
Я – полузверь или полуБог?..
И эта летопись – чья? – моя? –
В Книге чужого небытия?
………………………………….
………………………………….
Милые, зачем вы оправдываетесь?..
Добрые, зачем вы порете чушь?..
Читайте тезисы Апокалипсиса,
Апокалипсиса ваших душ.
2
Будьте Благоразумны, дети,
Не читайте Апокалипсиса, части 123-й.
Родителям не мешайте
Выдувать вам воздушные шарики.
Вот она, девочка с персиками,
С перчиками,
Красивенькая такая нимфеточка,
Как конфеточка,
Ваша подружка Светочка.
–Используй противозачаточные средства,
Стерва!
Думаешь, жвачка тебе поможет
Свежесть дыхания сохранить?!
А эта ямочка у тебя на роже
Вместо носа?..
Ну хватит ныть!..
Это – в будущем, а пока –
Иди, обслуживай мудака!
Играешь в куклы и веришь в сказки,
А мама сегодня опять с другим.
Она работает, строит глазки,..
А завтра встанет не с той ноги.
Рискуешь, девочка, ты так рискуешь,
Но благородства тут ни на грош.
Скорее – на доллар, на цент. Какую
Ты созидаешь Большую Ложь!
Погляди, вот монах,
Он вздыхает, ах!
Он так хочет, чтоб
Не легла ты в гроб,
А легла бы с ним,
Только с ним одним.
Так оставь же тех,
Кто ведёт во грех,
А монах – он свят,
Игумену – сват,
Лицом угрюм,
Да Господу – кум!
Эх ты, Светочка-малолеточка,
В рабство проданная нимфеточка,
Для самцов хорошая самочка.
Отчего же рыдает мамочка?
И кому она ночью молится? –
Греховодница? Богомолица?
Спит ваш Боженька, крепко спит.
Он не слышит, как бродит СПИД.
Он не знает, что значит похоть.
В общем, спится ему неплохо.
Спит, и так он во сне храпит,
Так, что звёзды летят с орбит.
3
–Мамо, а мамо?
Що він каже, злий офіцер цей?
–Не обертайся, йди-но прямо,
Бо кулею влучить під серце.
–Мамо, ці люди, чому вони мертві?..
Сніг падає,
падає,
падає сніг –
Падає сніг навесні –
Біле обличчя смерті.
Чорні обличчя людей.
–Гей, іудей?
Що ти там ще патякаєш
Поганою своєю ротякою!?
Бачиш он ту яругу?
Давай туди разом з другом,
Плигай, старий небого,
В обійми до свого Бога!
–Мамо, татко чому не з нами?..
Я хочу спати,.. куди йдемо ми?..
–Не знаю, синку, не знаю,
Мабуть, додому.
Йдемо ми, синку, мабуть, на небо.
А ті вояки, мабуть, в безодню.
Не треба плакати, син, не треба,
Ти татка побачиш сьогодні.
–Азохнвэй, азохнвэй!..
–Давай вперёд, живей, живей!
–Фюрер просит вас не отчаиваться.
–Зачем обижаешь евреев, начальничек?
Что Мойша сделал тебе плохого?..
–Мамо, татусю,
До вас озвуся!
Тут я, тут ось похован.
Злий офіцер цей
Кулею влучив в серце…
–Що ж ти робиш, пане Грицай?
–Не пам’ятаєш, як ми з тобою?..
–Пельку заткни, бо всажу обойму.
Я тепер поліцай.
–Вибивсь в люди…
–Погані юди!
Ворушися, не розмовляй!
Зупинити процесію зубожілу
Ніхто не може.
Круки злітаються на поживу.
Спить великий могутній Боже.
Тиша і темрява. Що там видно?
Після снігу – зірки ясні.
З яру їм світять зірки Давида –
Зірки земні.
Молчание, обступает молчание…
Смотрю, как они идут
На собственное заклание –
Всё дальше и всё отчаянней
Невозвратимый путь.
–Мамо, татусю,
До вас озвуся!
Мені лише десять,
А вже під землею десь я.
Хробаки мене хочуть зжерти.
Розкопайте, бо я вже знаю,
Чому ми мертві!
4
Снова вы, сумасшедшие,
Мысли убогие,
Глажу вас против шерсти я,
Мою вам ноги.
Апокалипсис ХХ века –
Пляшут черти
В обломках чувств.
Два креста – два человека.
Где же третий,
По прозвищу Иисус?
Это моя чужая память
Бьётся бескрылой птицей,
Я – с вами, я вечно с вами,
Родные чужие лица.
Палачи прикрывают усталые веки,
Работой своей довольны:
–Главное – забота о человеке.
Вам не было больно?..
Но бомбой разорванная чеченка
Стонет, ставши невозвращенкой.
Убили тополь, убили осину –
Разворошили гнездо осиное.
Выходит, напрасно умер Иуда?
Но кто же смотрит на нас оттуда?..
Скажи, поэт, не молчи.
Убили Иосифа Бродского,
Убили Володю Высоцкого –
Палачи!
По дереву постучи,
Гробовщик, тут никаких или-или –
Сами себя убили.
Борис Леонидыч, и вы ушли,
Осип Эмильич, и вы не с нами.
Чужие пророки родной земли –
Поэты загробны, как камень.
Гумилёв Николай, в угро били вас –
угробили вас –
задаром пулю всучили.
Ах, как процесс убийств сладострастн –
Убили!
Куда вы исчезли, Артюр Рембо,
Повесились где-то?
–Вишу в петле, как нелепый рымболт,
Служу маятником для планеты.
Владимир Владимирович, титан,
Вами согретая революция
Выкипела – красная пустота…
–Ворочаюсь, но не проснуться мне.
И ты, Волошин Максимильян,
И Хлебников Велимир,
Печальный Блок и Сергей –смутьян
Не свергли казённый мир.
И женщин-плакальщиц не пощадили
Великодушные палачи –
Убили Анну, Марину убили,
И свечи угасли в ночи.
Пушкин, что же вы, Александр,
Задумались у алтаря?
–Благодарю тебя, мой царь,
Кем бы я был без царя?
Спасибо за ссылку и за нужду,
Как-нибудь обойдусь.
Сижу теперь, вдохновенья жду.
Убьют меня, ну и пусть.
Вам Юрьич развеет грусть.
А сверху доносится чей-то плач:
–Просрали себя, просрали!
Расчувствовался главный палач
Товарищ Сталин.
Товарищ Сталин – угрюмый шут,
Говорит: –Вам нужен новый мессия,
Иначе вас вновь убьют,
Тупых и от водки синих.
Я знаю, он уже среди вас.
Только двери надёжно заперты,
И аза он не воздаст
Строящим новые паперти.
5
Кушайте, люди!
Вот оно, моё сердце, -
На блюде.
Огорчённое горчицей,
Оперчённое перцем,
Проткнутое спицей,
Чтоб не трепыхалось,
Кушайте его с халой.
Отведайте это изысканнное кушанье,
Кушайте на здоровье,
Кушайте
С кровью
И никого не слушайте.
«Когда я ем –
Я глуп и нем».
Это сказал
Маркс Карл.
За бокалом пива.
(«Капитал».
Страница такая-то.)
И ему не икается.
Его учение живо.
И так говорили шавки вам,
Стуча ботинком под дых:
–Чавкайте на здоровье, чавкайте,
Пока караул задрых.
Оплывайте дешёвым жиром –
Глазки удовольствием хрюкают,
А потом надо всем миром
Издайте громовое пуканье
И заковыристую отрыжку.
Ишь как!
Нажрались! Ну и отлично.
А вот вам книжка.
Вытрите личико
И соответствующие места.
–Хм, Библия?.. На черта?..
Бумага у ней не очень.
А впрочем,
Если её пожмакать,
То можно сходить покакать.
Спасибо за угощенье.
Да здравствует всепрощенье!
Вкусное у вас сердечко.
Мы не в обиде, конечно,
Но маловато, вон как…
–А может, ещё печёнку?
Лёгкие с майонезом?
Запьёте вы их «Шартрезом»,
И жрите всё остальное,
Пока вас не остановят.
Хотите немного жёлчи?
Аппетит у вас, вижу, волчий.
Утробу свою послушайте,
Кушайте на здоровье, кушайте!
–Спасибо,
спасибо,
спасибо!
А голову отрезать могли бы?..
–Ах, завсегда пожалуйста!
–Ох, я умру от жадности!
Безудержное чавканье. Некоторое время спустя.
–Он что-то ещё бормочет,
Сказать он нам что-то хочет?
Вырвите ему язык,
Глаза запеките в яйцах
И приготовьте шашлык
Из его сухощавых ягодиц.
Безудержное чавканье. Некоторое время спустя.
–Жилистый попался, стервец!
Хотя и худших, бывало, лопали.
А теперь отдохнём наконец,
Чтоб пузо не лопнуло…
Хоррошо, только что-то пучит.
При жизни был не подарочек,
Да и теперь не лучше.
Ничего, перреваррим…
Довольное урчание. Идёт процесс переваривания пищи.
6
–Зачем ты разбудил меня, поэт последний?
Я спал, я видел разноцветные сны…
Возьму вот, вырежу тебя, как аппендикс –
И перестанешь ныть.
Что тебе нужно? Чего тебе хочется?
Ну жертвы, ну трупы, а я-то что?..
Посмотри, как чертям-палачам хохочется,
Какой им простор.
Болит?.. У тебя, что ли, только?..
Трепыхается канареечное сердчишко?..
А моя боль по сравнению с твоей болью –
Отрыжка?!
Пишешь свои поэмы тупые,
Называешь себя гениальным творцом…
А можешь создать из пыли
Новой Вселенной яйцо?
Не можешь, вот она в чём загвоздка!
Без воображения ты – ничто.
Захочу – ткну в тебя папироской, -
И – что потом?..
–Милый Боженька, курить вредно.
Это во-вторых, а во-первых – бред
Ты несёшь и поглядываешь победно, -
Без моего воображения и тебя нет.
Второстепенный персонаж поэмы,
Сидящий занозой в моём мозгу,
Помогающий не уйти от темы,
Давай и я тебе помогу.
7
Театральные подмостки. Чуть слышна музыка сфер. Общий фон – тёмно-синий, с ярко-жёлтыми бумажными звёздами.
На заднем плане – мужики в комбинезонах (рабочие сцены). Они ходят взад-вперёд, носят на длинных палках белые фанерные облака.
Впереди, на торце сцены, грубо намалёвано большими буквами, белой краской или известью, коряво:
АПак а л И п С иС .
На середине сцены сидит высохший древний дед с белой бородкой и лысиной. Сидит он на расшатанном табурете. Отдалённо похож на Ленина. В руках вертит блестящий нимб из фольги, будто не зная, что с ним делать, куда применить. Дед удручён, подавлен, мрачен. Одет в старую, битую молью, тёплую вязаную кофту, почти без пуговиц, подвязанную верёвкой. И – старые спортивные штаны с разорванными хлястиками. Стоптанные тапочки на босу ногу дополняют его неказистый вид. Расположен дед лицом к залу, голова низко опущена.
По бокам от него стоят архангелы в белых одеяниях, сильно смахивающих на застиранные пододеяльники. Архангелы двухметрового роста, бритоголовые, культуристского телосложения, с выдвинутыми вперёд подбородками.
Старик резко встаёт с табурета, пошатывается, его тут же подхватывают под руки архангелы.
С т а р и к. В глазах потемнело.
А. Г а в р и и л. Ничего, это пройдёт.
А. М и х а и л. Да, это с непривычки.
А. Г а в р и и л. Вы слишком резво вскочили. Вам нельзя напрягаться. Верховный прописал вам покой.
А. М и х а и л. У вас больное сердце, у вас…
С т а р и к (раздражённо). Да знаю я, знаю, оставьте меня в покое, идиоты!
Он задыхается, и архангелы усаживают его на табурет. Руку с нимбом он прижимает к груди и замирает, всматриваясь в зал.
В зале собралась разношёрстная публика, которую объединяет духовная принадлежность друг другу.
Практически все места заняты палачами и жертвами ХХ века. Ряды расположены в виде амфитеатра. Бесконечное множество рядов, бесконечное множество лиц, полого подымающихся и теряющихся где-то за горизонтом, где-то в синеве небес.
Старик разглядывает публику. Столько знакомых лиц… Сцена и зал, будто меняются местами, и в роли зрителя сейчас выступает Старик. Пауза длится всё то время, пока Старик рассматривает зрителей.
Невообразимое смешение событий, микроэпох, времён,.. имена, фамилии, клички, порядковые номера… В мутной памяти Старика всплывают воспоминания : кровавые тени, крики, лязг оружия, выстрелы, взрывы……………………...
…Солдаты, расстреливавшие рабочих в 1905, сидят вместе с жертвами, добродушно переговариваются…… Столыпин и Богров…… Гаврило Принцип и Франц Фердинанд……….. Полный набор горячих революционеров, бескорыстных борцов за идею,… Будённый, Тухачевский, Чапаев, Блюхер,… детский писатель Гайдар в толпе окровавленных мальчиков,… Леонид Канегиссер вместе с Урицким,… часовщик Юровский с семьёй Николая II,… неподалёку устроился вождь мирового пролетариата Владимир Ильич Ульянов-Ленин,… Григорий Распутин с Юсуповым, Пуришкевичем,… белые офицеры – Колчак, Краснов, Каледин, Деникин, Врангель,… Николай Гумилёв читает стихи своим добродушным палачам,… Соломон Михоэлс и Берия беседуют о режиссуре в театре,… подходит Троцкий с альпенштоком в голове, рядом присаживается Герой Советского Союза Рамон Меркадер,… усаживаются Бухарин и Есенин,…. Зиновьев, Каменев, Ежов, Каганович, Ягода,… присутствуют Дзержинский Фрунзе, Орджоникидзе, Максим Горький, Шолохов,… Демьян Бедный с Фаиной Каплан……………………………………..
Для Сталина выделен отдельный сектор зала, но похоже, этого не достаточно… Вот измождённый украинский селянин из 33-го года, размахивая отварной ногой своей дочери, пытается протиснуться к любимому вождю, но ему это не удаётся – слишком плотно окружают отца всех народов люди с лицами, выражающими восторг, благоговение, экстаз,……… здесь.Киров,Калинин,Молотов,Томский,Вышинский,…………………………………………………………………………………
Кулаки и подкулачники,… делегаты Ν-х съездов,… военнопленные советские и польские солдаты,… дети Сталина,…. зеки и зечки,…….. вот Жданов проявляет симпатию к Мандельштаму, Булгакову, Зощенко, Ахматовой, Пастернаку,…. безродные космополиты,… фашистские наймиты,… псы империализма,… врачи,… троцкисты,… генетики,…….. вот Вавилов и Лысенко,……….. вот,…. вот,… вот,……………………………………………………
Вот мертвецы Второй мировой делятся впечатлениями с мертвецами Первой мировой,… бездарные и выдающиеся полководцы со своими любимыми солдатами,… погибшими юнцами,…. и седые ветераны, бренчащие полным набором наград, умершие от старых ран на заслуженном отдыхе,………… Жуков, Конев, Рокоссовский, Василевский, Толбухин,……….. как-то особняком держатся священнослужители,……. и задавленные толпой в 53-м…………….
Белые пятна ––––––– кровавые пятна ––––––––––––
пробелы ––––––– пробелы ––––– пробелы –––––––––––
Для эпохи Гитлера отведена также огромная часть зала. Он сидит вместе с Евой Браун, лица их бесстрастны. Пожалуй, они здесь выглядят самыми мёртвыми среди мёртвых……………………. фашистские генералы – Гиммлер, Геринг, Геббельс,… Дениц,… Паулюс,… Гудериан,… Эйхман,… Вольф,… Кальтенбруннер,…………………….
Солдаты Третьего рейха рядом с евреями Шоа (Холокоста), с узниками Освенцима, Треблинки,…….. белорусы Хатыни,….. евреи и украинцы Бабьего Яра,… поляки,… цыгане,… евреи,… русские,… представители всех народов СССР,… европейцы,… американцы,… евреи Варшавского гетто,…………. доктора-палачи – Клауберг, Эберле, Рашер, Менгеле, копающийся в портмоне из человеческой кожи,………………………. Юлиус Фучик беседует с охранниками Панкраца,……….вот Януш Корчак с детьми,…………. фашистские царьки – Муссолини, Франко,…
Черчилль, Рузвельт…
А вот 33-й президент США в окружении мертвецов Хиросимы и Нагасаки…
Богдан Сташинский и Степан Бандера,…
Кеннеди со своим убийцей,…
Пиночет и Сомоса,… вожди, божки, царьки банановых республик…………………………………..
Довольные Хрущёв, Брежнев, Андропов, Черненко с членами Политбюро,………….. много свободных мест для будущего политбомонда, в частности – для Горбачёва и Ельцина…………………………………….
Независимой группкой сидят чеченские полевые командиры во главе с Джохаром Дудаевым,………….
Андрей Сахаров подсаживается к изобретателю динамита Альфреду Нобелю, им есть о чём поговорить…………
––––––– пробелы ––––– пробелы –––––– пробелы –––––
Жертвы конфликта в Карабахе, в Литве, в Армении, в Грузии,… в,… в,… в,…
Мирные жертвы авто-, авиа-, ж/д катастроф и бытовых несчастных случаев,………………………..
Жертвы экологических катастроф – погибшие в Бабьем Яру в мирное, спокойное время,…….. страшные мертвецы Чернобыля,………………………………
А вот и диссиденты – В.Некрасов, И.Дзюба, М.Светличный, В.Стус,………. вот Высоцкий, Галич, Довлатов, Бродский,…… а вот,… а вот,… а вот,…
Откуда-то появляются Евтушенко и Солженицын, но их не пускают, выталкивают: –Вы ещё не с нами!
––––– пробелы –––––– пробелы ––––––– пробелы –––––
Погибшие в Новочеркасске, в Чехословакии, в Венгрии, в ГДР, в Югославии, в Албании,…………………
И снова – лидеры режимов, президенты, вожди, генсеки, секретари и секретарши,…….. Мао Цзедун, Пол Пот, Ким Ир Сен, Чон Ду Хван,……… вьетнамцы братаются с янки………………
Пустуют места Арафата и Хусейна, Бен Ладена и,… и,… и,…
Et cetera ––– et cetera –––– et cetera –––––––––
В зале – постоянное движение, всё время подходят новые люди, новые мертвецы, рассаживаются на зарезервированные для них места. Курится монотонный приглушённый шум разговоров.
Старик понимает, что ожидать больше не имеет смысла – эта часть повествования никогда не будет дописана, и этот процесс неостановим и, тем более, необратим.
Выжидать больше нельзя.
Нужно действовать.
И тут откуда-то…
Е щ ё о д и н п р о л о г
Дети и взрослые, с каждым выстрелом
Мир становится совершеннее,
С каждым убийством мы ближе к истине.
Поэма движется к завершению.
С каждым взрывом к прогрессу ближе мы.
Давайте друг в друге убьём звериное, -
Кол осиновый вгоним в ближнего,
И встретим утро аквамаринное.
Совесть разве интересует нас? –
Века прошлого проповедница –
К чёрту её бытовую суетность!
Итак, - Апокалипсис. Часть последняя.
8. Э п и л о г
И тут откуда-то со стороны вьезжает Некто на бледном коне, скрытый чёрной хламидой с капюшоном. Шум в зале мгновенно стихает, и по рядам проносится шёпот: “Это Он,.. Сам,.. Главный,.. Сам Режиссёр,.. да, да,.. это ОН!..
Некто неторопливо подъезжает к сцене. Старик смотрит печально, не отводя глаз, в чёрное пространство капюшона. Что можно там разглядеть?..
Некто останавливается у края сцены. Конь замирает, словно неживой, стоит не шевелясь в продолжение всего разговора.
Со стороны зала видно, что Некто поднял голову (или что там у него под капюшоном?) к Старику.
Н е к т о. Итак, уважаемый, уясните для себя, что репетиции окончены, это – премьера. В зале – аншлаг, но вы можете отказаться, и я введу на эту роль другого артиста. Он молод, но он с ней справится. Я уважаю вашу старость и ваш опыт, но…
С т а р и к. Я буду играть. Это моя роль.
Н е к т о. Хорошо. В таком случае, приступайте. Но позволю себе ещё раз напомнить: это уже не репетиция.
Некто трогает поводья, и исчезает из поля зрения зала и Старика.
Архангелы помогают Старику влезть на табурет. С горем пополам, он влазит на него, выпрямляется. Ноги дрожат от слабости. Архангелы поддерживают Старика. Он отвязывает верёвку, поддерживающую кофту. Зашвыривает её куда-то вверх, где она и повисает. Неумелыми пальцами прилаживает к ней нимб.
С т а р и к. О, как я стар.
О, как устал…
А.Г а в р и и л (плаксиво).
Послушайте, может не надо?
С т а р и к. Гады!
А.М и х а и л (таким же голосом).
Может, в другой раз?
С т а р и к. Здесь и сейчас!
Разбудили, а теперь не верят!
Люди!.. Звери!
Я их придумал! Я!
А они меня
Обвиняют в своих грехах!?
Бред! Крах!
Персонажи моей драмы
Все – хамы!
А.Г а в р и и л.
Может, не надо?
С т а р и к. Гады!
А.М и х а и л.
Может, в другой раз?
С т а р и к. Здесь и сейчас!
Старик продевает голову в петлю из нимба. Появляется журналист, отдалённо напоминающий средневекового алхимика. Архангелы настороженно дёргаются ему навстречу, но Старик осаживает их.
Ж у р н а л и с т.
Позвольте спросить вас?
С т а р и к. Пожалуйста,
Спрашивайте без жалости,
Но побыстрее, я тороплюсь.
Ж у р н а л и с т.
О, это плюс…
(Черкает в блокноте, бормочет).
…Косинус, синус…
(В полный голос).
Скажите, вы верите в Бога, пли-из?
С т а р и к. Хм, я – атеист!
Ж у р н а л и с т (озадаченно).
О, это минус…
Журналист-алхимик шевелит губами, черкает в блокноте, делает несколько фотоснимков, говорит, что вышлет их потом по почте, и ретируется.
Услыхав последние слова Старика, архангелы стягивают с себя пододеяльники, собираются уходить.
С т а р и к. Подождите, куда вы?
Вы обязаны мне помочь!
Ради вашей же славы…
А р х а н г е л ы (одновременно скрутив кукиши).
А этого ты не хош!?
В который раз нас надул!
С т а р и к. Ну пожалуйста, выбейте стул…
А р х а н г е л ы.
И жалованье задолжал
За последний квартал.
К чёрту твою золотую клетку!
С т а р и к. Ну пожалуйста, выбейте табуретку!..
Архангелы переглядываются, уходят в зал.
Старик разозлён, он выкрикивает ругательства, суетится всем телом… Табурет наконец опрокидывается, и Старик повисает в петле. Но верёвка тут же лопается, Старик обрывается, летит вниз, проламывая подмостки.
Поднимается облако пыли. Старик внизу кашляет, чихает, стонет, матерится, потом затихает.
Мужики с облаками собираются у пролома и озадаченно заглядывают в образовавшуюся яму. Оттуда доносится всхлипывание. Плачет Старик.
В зале нарастает недовольный ропот. На сцену летят гнилые фрукты, тухлые яйца, помидоры, крики: “Сапожник! Лох! Пенсионер!” Мужики отбивают летящие предметы фанерными облаками, вопят: “Занавес!”
И опускается
З А Н А В Е С
9. P o s t s c r i p t u m
Тебя забыли?.. Плачешь, несмышлёныш?..
Ты потерялся в городе времён?.
Дрожащий богочеловеческий зверёныш,
Тебе приснился чей-то страшный сон?..
Не надо плакать, маленький Божонок,
Надень свой колпачок с бубенчиками и иди.
Но только, слышишь, мой малыш, спросонок, -
Не навреди!
Январь 1996, январь-ноябрь 2001, март 2002
|
