Поэзия этого сборника Ольги Брагиной, как справедливо отмечает в предисловии Геннадий Каневский, тяготеет к каталогизации, упоминаются и очевидные здесь контексты Рубинштейна и Бродского (который для этой поэзии важная часть интертекста). Стихотворения Брагиной - это поток сознания современного городского интеллигента (характерно, что в текстах сборника среди многочисленных деятелей культуры разных эпох упоминаются и Пруст, и Джойс):

кто-то непременно сохранит всё даже если ты агностик всё что ты любишь
слова которые сказаны и не сказаны звук шин на мокром асфальте
одноэтажные дома в центре города яблони огороды
пряную кровь цвета соседской вишни

Подобное подробное картографирование пространства и ощущений похоже на эстетику черно-белых фильмов итальянского неореализма с ее экзистенциальной проблематикой потери собственного "я" ("здесь нужно родиться темной зимой в пуху и меду молчать в тесноте предметов/бесконечных перечней в которых не находишь для себя места").

Еще один возникающий здесь контекст - это метамодернистская искренность в духе песен последнего альбома Монеточки: удивительно похожи даже не только интонации, но и некоторые образы, на которых эта интонация новой искренности держится, строки "нет говорит пусть им будет удобно в этом мире не страшно закрывать глаза на рассвете / не страшно открывать их не думать зачем / пусть у них будет настоящая любовь крокусы под окнами лебеди из покрышек рядом с крокусами" резонируют с ощущениями героинь песни "Кумушки", приживающихся в клумбочках из колёс.