В плену смятения и лжи,
Среди гирлянд бумажных
Слабеет зрение души
Обыденно и страшно.

На перекрёстке зрелых лет
Я сам изведал это:
Как, спохватившись, ищут свет,
Когда не стало света.

Я сам топил в стакане страх
И взбрыкивал, пижоня,
Но был зависим каждый шаг
От шарящей ладони.

Я славословил, матеря,
И ухмылялся, плача...
Идущий без поводыря –
Увы, ещё не зрячий.

От воровства до простоты
Легли круги порока,
Где за забралом слепоты
Чужая боль чужой беды
Мелка и не жестока.