Сад, даже тенью дождя не шевеленный,
снова сложился из пятен гуаши.
Как вы нежны, Облепиха Шалфеевна,
под надзирательством силосных башен!

Ломятся черти с вечернего кладбища
к девственным травам на белом мольберте;
лишь дьяволёночек, с папой не ладящий,
спрятался в норке от огненной смерти.

Там, в городах, на бутылочных приисках,
фон создавая для ужасов тихих,
высится копия ирода римского -
пень варикозный - ну чем не понтифик?!

Рядом тусуется тощая гарпия -
жрица любви в балахоне разгульном;
полк одалисок и хахалей армия -
как на Олимп, все восходят на кульман.

Смотришь на этот прообраз парламента,
хнычешь и думаешь: где зажигалка?
Но и слепому, бездушному пламени
деревце с гроздьями бисера жалко...

Волки грызутся - и преccа сконфужена.
Тема одна - кто чей сэндвич захавал.
Сами судите, насколько заслуженно
ими у нас отвоёвана слава...

Все накрахмалены, навазелинены,
строго уложены горизонтально...
Царство отныне им всем Прозерпинино,
гейшу да склочницу с койкой трёхспальной!

Рабскую суть, как спринцовку, запихивал
век мой в меня с извращенческим жаром -
я же сижу на игле облепиховой
да запиваю шалфейным отваром.