Главный приток Днепра назвали Десной,
словно и не заметили, что он левый.
И стал подпитывать маковые посевы
звонкий ручей, прорывая мост наплавной.

Лёжа на берегу, я наблюдал, как шло
в воздухе над рекой существо эфирное...
Видно, меня не зря отправляли в Пирново:
в годы надежд это было крутое село.

Там до утра отрывались насильники музы,
на семиструнках бренча и жуя ананасы.
Я вам не скажу за Пересыпь, но придеснянская насыпь
Костю (ну не меня ж!) обожала от пуза.

Ярусом выше несчётной армады коров
ползла не быстрей червячка "Лада" как "Лада",
но это и был паралич дилетантского взгляда;
платой за это кино оказалась кровь.

Юный водитель - прообраз Костика Кирница,
похожий на Промокашку из "Чёрной кошки" в детстве,
ехал себе как "здрасьте". Ему было где-то десять,
а мне, обожателю транспорта, - добрых четырнадцать.

Десна о своём журчала меццопиано,
прабабка варнякала про пирожки да носки,
а я ещё долго глотал слезинок мазки,
голову развернув на три радиана...

Пахнет полынью с малиной над местом Лобным,
где на проигрыватель крестьянки пялят глаза.
В салюте бывает нечаянный ложный залп:
он-то во мне и болит, как зуб с шоколадной пломбой.

Лезет проклятая аура вон из кожи,
хоть и на данном этапе я зря бушую:
если Десна примыкает к Днепру ошую,
всяк перевёртыш в быту и подавно возможен.

Крутое село, купель полынного мёда,
родной геопатоген, ступенька к инфаркту!..
Я по пути туда обрыдаюсь в фартук -
Костик-то младше меня как раз на четыре года.