Возле храма, что воздвигнут в честь Луки,
дистрофически соплив и худосочен,
паренёк вздымал две щупленьких руки:
"Дай кусочек! Дай кусочек! Дай кусочек!"
И елей стекал по тусклым образам
мимо продранной от вечных грузов сумки...
В чём был смысл батрацко-нищенской задумки -
хоть бы ангел зычным гласом рассказал!
А парнишке деться некуда от мании
взять топор и сделать батюшку гуманнее.

Поп скопытился. Но люди круглый год
восхищаются твореньем древних зодчих,
а поэзия вслед бизнесу орёт:
"Дай кусочек! Дай кусочек! Дай кусочек!"
Будто напрочь опустившаяся дочь
атеистки и больного клерикала,
с Марса кубарем свалилась и взалкала -
аж чертям в аду бифштексы жрать невмочь!
Но она - лишь незатейливая кашица
из метафор да гипербол примелькавшихся.

Разлетелись по Ямайкам все друзья...
В самом деле, на фига теперь им Сочи?
Но преследует их стон из забытья:
"Дай кусочек! Дай кусочек! Дай кусочек!"
И роняют ананасную слезу
города метафизической теплыни,
от которых фонарею я и иней
на локтях и рёбрах собственных грызу...
Сколько ж денег у тебя, хомяк пузыристый?
А желудков сколько - десять? сто? четыреста?!

Я тебе кричу, который с высоты
видит всё - и кости голодом песочит!
Хоть раскрась под каплуна свои хвосты -
отвоюю у тебя я свой кусочек!
Поселю на нём мальчишек и котят,
дам пластинкам шанс играть без звукосъёма,
обниму всех и скажу: "Теперь мы дома.
Здесь нам вечно молодеть не запретят".
Так что знайте: не напрасно жду я случая
раболепство уничтожить подкаблучное.