Его обнимаешь, а он вырывается
с неадекватной агрессией –
и это искомый объект?
Эх, океан ты мой Лаптев и Баренцев,
где твои верные крейсеры?
Или нашлось иное средство от бед?

Постигнешь науку поймать насекомое,
подчас пародирующее торпеду –
и богом себя ощущаешь... А через час,
полуискусственной скорбью насиликоненный,
с ещё не остывшего ринга летишь к ортопеду.
Подчёркиваю – летишь. Хоть и сломан таз.

Да, хулиганчики. Вы – мастера обороны.
Мне бы подобный панцирь из кожи кактуса
против красоток из потайных структур!..
Лезут в нутро да ластятся поролоном,
потом алименты требуют и не каются
в том, что был так пахуч их нижний гипюр.

А приятель, из натренированных рук которого
было бы кайфом взять порядком пропревший
в греческом зале подвала крысиный скелет,
мыслит о цели своей конечной не в долларах.
Даже пророк не ведает, что в нём брезжит,
когда оживает кармический мой портрет.

Дружок приближает соскучившиеся рецепторы
к аналогичным моим в ожидании чуда –
но многим снится летающий красный зубр
с передними лапами пуделя, носом сеттера
и чёлочкой из пацаньего чуба
над многомерной аксонометрией амбразур.

У этого же дружка наяву – карьера,
причём вдали от налипшей на плащ мой живности,
что знает одну лишь страну – голодный край.
Цветёт ли в вазе в центре стола гербера,
ломится ли на корню от парфюма жимолость –
зачем тебе друг? Ты сам это всё пожирай!