Вечером перед сном Лилия достаёт из кармана оранжевого кимоно четвертушку тетрадного листа сложенную всемеро, разворачивает и долго смотрит туда. Тяжело вздыхает. Нам видна только сутулая её спина и унылые плечи.
Свернув четвертушку, роняет в отвислый карман и бредёт на супружеское ложе. От храпа супруга её, Анатолия, мелкая рябь идёт по простыням и в песочных часах образуется тромб.
Лилия спит лицом к стене. Просыпается неохотно и пробует улыбнуться. Зрелище не для слабых.
Её кухня светла и чиста, бормочут в кастрюлях яства. Лилия, уронив в одну из них мелкое луковое крошево, садится за стол и листает брошюру, листья которой на углах истлели от частого прикосновения ищущих знания рук. Листает, и вот, отложив, появляет опять из кармана заветную четвертушку, разворачивает и опять долго смотрит в неё. Резко встаёт и, не подняв упавший табурет, принимается ходить от окна к двери. Через время, успокоившись, завершает приготовление пищи и уходит на службу.
Вечером мы застаём её в дверях спальни наблюдающую выпроставшиеся из под одеяла шелушащиеся пятки мужа. Она возвращается в светлую гостиную, и из кармана оранжевого кимоно достаёт давешнюю бумагу, пробует читать, но, вдруг, комкает и швыряет в угол. Не задерживаясь в прихожей, смяв под мышкой свой плащ, она бросается вон и яростно хлопает дверью. Уже в парадном обнаружив себя в домашних пушистых тапочках, она медлит секунду - не вернуться ли за туфлями - но машет рукой и объявляет громко: "Хрен с ними!"
И уходит в сухую осеннюю ночь. Гулкий подъезд пустеет. Мы возвращаемся в комнату и находим в углу смятую ею бумажку. Разворачиваем и обнаруживаем, что она пуста. Недоумевая, мы заглядываем в покоящуюся на столе брошюру, в том месте, где она заложена шпилькой. Там, в главе "Построение семейного счастья" читаем подчёркнутое карандашом: "...запишите на одном листке бумаги все положительные качества своего супруга, а на другом - все отрицательные. Последний лист сожгите, а первый всегда носите с собой и прочитывайте вечером перед сном и утром, когда готовите завтрак..."