Страшно – от боли, гремящей в сознаньи.
Страшно от тупости собственных слов.
Нет здесь Любви – пустозвоны признаний.
Нет здесь дороги – кромешный альков.
В праздности, сытости век коротая,
В простынях путаясь, словно щенки,
Тявкаем в небо, ни слова не зная,
Тупозаученные стихи.
И все надеемся – может, сподобит,
Может, сойдет и на нас благодать.
А благодать все никак не приходит,
Манны небесной никак не видать.
И – возмущаемся – где же спасение,
Где же награда за наше житье?
Грех исповедавши, ждем воскресения,
В небо плюем злое имя свое.
Но – безответное небо, далекое,
Новые звезды раздарит «за так».
Новых закатов душа упоенная
Тихо сойдет - между нами – в овраг.
И заискриться земля беззаботная,
И затанцует с созвездьями в такт.
Будто – из света земля эта соткана,
Будто сам Бог ее держит в руках.
А человек – существо подзаборное,
В грязных помойках увидев пятак,
Бога прохлопает, скрипнет воротами,
И побежит похмеляться в кабак.
После чекуши, надергавшись в волю,
С милыми рожами в тесном кругу.
Может, с минуту, подумав о Боге,
Вдруг разревется, разбрызжет слюну.
И – от обидного непонимания,
Злобой забив ускользнувшую мысль,
Выдолбит в жизни единое правило:
Пей до упаду, а павши – молись.
И успокоившись малою истиной
(времени нету для истин больших),
счастливо хрюкнув, зайдется неистово
славным романсом для тонкой души.
И не дай Бог вам о ханжестве мелочном,
Злобе людской или прочем гнилье –
Стадо затопчет, захрюкает вечностью,
Высшими силами, правом людей…
В общем, докажет без вычурных изысков,
Что в этом мире законы свиней -
Лучшая выдумка – выгодно, чистенько –
Только в хлеву убирай каждый день.
Страшно. Не спорить нет силы, не выбраться,
С каждой минутой их рыльца родней.
Близятся к сердцу, стремятся расшириться,
Жиром залив вероятность идей.
Страшно. Идти в этом омуте лающем,
В стаде, которое Бога не зрит.
Страшно писать о рассветах – не знающим –
Кто – прочитает? Кто – свет сохранит?
Страшно, что в миг на рассвете пылающем,
В сказочном ритме живущей земли
Я не смогу поделиться со знающим
Тем, что зажато с землею в горсти.
Не потому, что он так и не сыщется,
Не потому, что срок смерти придет.
А потому, что душа с вечной истиной
Просто устанет дробиться о лед.