| 
 Авторський переклад з російської
 
 
 Мир владнати справедливий
 обіцяв Трепло брехливо.
 Якщо ж Пу не схоче миру,
 столітрового клістиру
 прирікав йому такого,
 що зненацька лусне Вова.
 
 Червоненька же доріжка,
 та від самого поріжка –
 то є треш і в Тайм* світлини –
 світ чекає на новини.
 
 А ручкання, овації –
 то прояви симпатії…
 і просто демонстрація
 зневаг до демократії.
 
 Один – важкий, повитий славою
 нестямного ділка-гравця,
 а інший – лисий і плюгавий,
 усмішка мила і лукава
 авантюриста і слідця́
 та погляд ніжного удава.
 Два хибних і старих самця.
 
 Зустрілись анархісти –
 убивець з аферистом.
 
 Штатівський старий глупак
 в свій шикарний кадилак
 просить сісти цю поганку,
 щоб доїхати до ганку.
 І щоб той, не напоказ,
 зачитав йому наказ.
 Говорили про війну.
 Тра: «Ну-ну?». Йому: «Ну-ну!»
 
 Почалася в карти гра,
 як це роблять опери.
 Козирів нема у Тра,
 ні тузів, ні джокера.
 
 Шулер виграв. Каже грубо:
 «Відпочинку геть ні дня,
 ти продовжуєш, мій любий,
 уряджати завдання.
 Миру Нобеля медалі
 хай ідуть собі подалі.
 Замалі для нас вони –
 зробим премію Війни.
 А всі наші інтереси
 заб’ємо по ходу "п’єси".
 Потурати?.. Тим, хто трощить
 нашу волю?.. То зубудь.
 Так, війна – собі дорожче.
 Та у цьому ж наша суть.
 Я рішив… ну, ми рішили –
 далі танці на могилі.
 І продовжимо "мистецтво"
 аж допоки б’ється серце.
 Скажеш Зе, що він не цаца,
 що пора йому здаваца.
 А як не відважеца,
 То мало не покажеца.
 Нам хохли народець брацький,
 та дурний і злий – казацький.
 Втім безпеку ми йому
 забезпечим – слово –
 всіх посадимо в тюрму,
 може, й безстроково.
 І Європі – вільній птиці –
 поясни: дамо по пиці.
 Нехай собі помаюца,
 як швидко не покаюца.
 І борись, борись за мир.
 Дієш по шифровці.
 Знаєш – безкоштовний сир
 тільки в мишоловці.
 Як кінця нема в кільця,
 так і в нашій спеції**.
 Ми протягнем до кінця
 всій твоїй каденції.
 Потім що?.. Нову кав’ярню
 ми відкриєм в психлікарні».
 
 Вийшли. Преса. Як під кулі.
 Всьому світу тичуть дулі.
 І пішли (все під секретом),
 Як король з рудим валетом.
 
 Пу тепер вже не ізгой.
 Без пекельних санкцій.
 На забій жене "герой"
 раті новобранців.
 І бомбить, бомбить, бомбить,
 нищить все без краю.
 Ну, і що – що він бандит?
 Ну, і що – що Каїн?
 
 Для розумних – це є стрес.
 Тра промимрив про прогрес.
 
 Він трепло, і був треплом.
 Стид жене з порога.
 А тепер такий облом –
 каже: «Перемога».
 Всі ж-то бачать – хто він є,
 Папуга хвалькуватий.
 Хто не лестить, тих псує
 чвань його пихата.
 Тільки відкриває рота,
 пре брехня, немов блювота.
 Точно так, як у Пуйла.
 Але ж той – поріддя зла.
 Будучи аматором,
 хоче у диктатори.
 Та не може. Заздрість щира.
 От і лізе геть із шкіри.
 Дзвонить до Луки (не псих?),
 лине. О, так скруха.
 Той локшин йому своїх
 Вішає на вуха.
 
 А з Пуйлом гне спину він,
 світиться від щастя,
 ніби той найвищий чин
 у найвищій касті.
 
 З ним співає в унісон,
 тихо без істерики.
 Та ця пісня – моветон
 і ганьба Америки.
 
 Що же маєм на кону?.. –
 Тільки: «ну?» і «ну і ну!!!».
 
 
 __________________________________
 * американський щотижневий журнал
 ** спеціальна військова операція (СВО)
 
 
 ---------------------------------------------------
 
 ВСТРЕЧА НА АЛЯСКЕ или «ТАЙНЫ МАДРИДСКОГО ДВОРА» (полная версия)
 
 
 Мир счастливый обеспечить
 обещал Трепло до встречи.
 Если ж Пу не хочет мира,
 угрожал ему клистиром
 столитровым, от какого
 даже лопнуть может Вова.
 
 Ну, а красная дорожка
 да от самого порожка –
 это треш и в Тайм* обложка –
 новостей "к обеду ложка".
 
 Ну, а возгласы и овации,
 да и крепкие рукопожатия –
 это просто демонстрация
 их презренья к демократии.
 
 Один – большой, увитый славой
 совсем безумного дельца;
 другой – плешивый и плюгавый,
 с улыбкой милой и лукавой
 авантюриста-подлеца
 и взглядом нежного удава.
 Два старых мнительных самца.
 
 Встретились ничтожества –
 убийца и убожество.
 
 Старый штатовский глупак
 в свой шикарный кадилак
 приглашает шельмеца,
 чтоб доехать до крыльца.
 И чтоб тот, без лишних глаз,
 изложил ему приказ.
 Говорили про войну.
 Тра: «Ну-ну?». В ответ: «Ну-ну!»
 
 Карты Пу раздал скорей –
 по привычке опера.
 Нет у Тра ни козырей,
 ни тузов, ни джокера.
 
 Шулер выиграл, что было
 ясно и заранее.
 Говорит: «Продолжишь, милый,
 выполнять задания.
 Цацку Мира Нобеля
 мы с тобой угробили,
 но зато теперь вольны
 сделать премию Войны.
 А все наши интересы
 задолбим по ходу "пьесы".
 Потакать мы,  брат, не можем
 Тем, кто против. Позабудь.
 Воевать – себе дороже.
 Ну, да в этом наша суть.
 Я решил... ну, мы решили –
 дальше пляшем на могиле,
 и свои "художества"
 будем длить до множества.
 Скажешь Зе, что он не цаца,
 что пора ему здаваца.
 А если не отважеца,
 то мало не покажеца.
 А хохлы народец брацкий,
 но дурной и злой – казацкий.
 Безопасность мы ему
 обеспечим точно –
 скопом всех запрём в тюрьму,
 может, и бессрочно.
 Ты скажи... Европе тоже,
 что мы всем дадим по роже.
 Вряд ли оклемаюца,
 если не покаюца.
 И борись, борись за мир,
 всё в шифровке ловко.
 Помни, что бесплатный сыр
 только в мышеловке.
 Нет конца и у кольца,
 и у нашей специи**.
 Так протянем до конца
 всей твоей каденции.
 А потом… ну, что потом?..
 Новый сделаем дурдом».
 
 Вышли к прессе, и от скуки ж
 каждый показал свой кукиш.
 И ушли. Один при этом –
 королём, другой – валетом.
 
 Пу теперь уж не изгой.
 Нет и нових санкций.
 Как скотину, на убой
 гонит новобранцев.
 И бомбит, бомбит, бомбит
 города и сёла.
 Ну, и что – что он бандит?
 Ну, и что – что сволочь?
 
 Для разумных – это стресс.
 Тра промямлил про прогресс.
 
 Он трепло, и был треплом.
 Стыд ему неведом.
 Как теперь он свой облом
 назовёт победой?
 Все же видят – кто он есть,
 попугай хвастливый.
 Спеси много, любит лесть
 и кичлив на диво.
 Только открывает рот,
 ложь оттуда так и прёт.
 Точно так, как у Пуйла,
 но ведь тот – исчадье зла.
 Будучи аматором,
 хочет быть диктатором.
 Но не может. Зависть гложет.
 Вот и лезет вон из кожи.
 Даже льнёт он к Лукашу,
 этикет нарушив.
 Тот ему свою лапшу
 вешает на уши.
 
 А с Пуйлом он спину гнёт
 и подобострастен,
 будто зверь плюгавый тот
 в наивысшей касте.
 
 С ним поёт он в унисон,
 тихо, без истерики –
 эта песня, будто стон
 и позор Америки.
 
 Что осталось на кону? –
 Только: "ну?" и: "ну и ну!!!"
 
 
 |