МХ-567

Тем и опасен рёв моей сирены,
что столько лет наглядно был смиренным,
а вызревало то, что вызревает,
когда железный дрын в глаза суёшь.
Там этикет, тут ложь необходимы
для удержания покоя льдины,
и если шторм, – межа береговая
уже сама как прыгающий ёрш.

Молчишь, киваешь – вскорости садятся
верхом по центру в позе гаитянца.
Потом их сбросить с выкрученной шеи
возможно только вместе с головой.
Пока и впрямь такого не случилось,
ты раздаёшь букашкам благочинность
и на балансе хрипов и першений
гол забиваешь пулей угловой.

Урчит котёл, постукивает крышка.
Лезть под неё – описка иль ослышка?
Я б дожидался томного жаркого
на раскладушке либо на полу.
Винить розетку после любопытства
с таким мешком трофеев не годится;
лишь опекунш какая вздрючит школа –
спроси линейки дробную шкалу.

По типу рано срезанной водянки
мои лошадки превратились в танки.
Как я жую, в бинокль никто не смотрит,
но и осины маком не цветут.
Так сводят жизнь в изжёванную гадость,
хотя по праву сказка предлагалась.
Река течёт; сожжён лишь лёгкий мостик,
а вы мне всё – про разность магнитуд.