Всё, что бесценно, ещё удивительно ломко.
Танко и тонко лучиной в свирепых потёмках.
Сыплется, сыплется втуне вельможная кромка
нежного, но не ручного искристого шёлка.

Сыплется, сыплется швейным отвергнутым ломом.
Ножницы так осторожно касались – да снова
крой повредили. Наверно, нельзя по-другому,
если настойчиво хочешь чего-то другого.

Есть у меня ухищренье, как быстро упрочить
кромки искромсанной беж – и уток, и основу
ткани прозрачной... Но только проложишь ли строчку
между поспешным, некстати оброненным словом?

Будет лишь стрелка часов, как неловкая совка.
Дрогнувший мускул – под маской улыбки, и только.
Всё, что бесценно, ещё удивительно ломко.
Сыплется, сыплется на пол тончайшая кромка.