О, сколько сирени рассыпано в стихотвореньях!
И образов сколько – искрящимся ярким шармёзом.
Бахромок синельных – её и назвали синелью,
сирень расписную, одетую в солнце и воздух.

Кистями, кустами, костьми, колыханьем кудрявым.
И каждый, кто раз оказался в цветистых объятьях –
хоть раз оказался – вдруг выдаст всплеск-нови октаву.
(Пусть бездарем слыл он в кругу своих добрых собратьев).

Как ветер, служивший недавно лишь ласковым фоном,
как змей дождевой из доспехов трубы водосточной,
как тайный источник... Придать невозможно ей форму,
бурлящей сирени. Садовник расскажет Вам точно

об этом. Её укрощать, сокращать бесполезно.
Бродяги-сирени – свирели! – не переиначить.
Она по весне расцветает душистою бездной,
рассыпав драже. И становится только богаче.