Копеечка… Нацвалюта, но – неходовая,
присыпанная землёй под деревом на бульваре.
Всё-таки подберу: вдруг она редкого года!
Вдруг это шанс, который на блюде подан!

Счистил грязюку. Выгляжу имбецилом.
В чистый карман непонятную дрянь кладу.
Кажется, что проснусь – и зайдёт без мыла
рэп запылённых каменных какаду.

Не просыпаюсь. Утешаю себя контентом
сказки тропической под элегантным тентом.
Там по двойной сплошной можно, если что,
скашивать катеты бестолковых щитов.

А что там у гонщиков за мордахи:
хоть нос, хоть губа, хоть манера рулить – мои!
Запах пропитанной соком берёзовой плахи
всем, кому надо, наращивает лишаи.

Были такими шофёрами – в кедах, ластах –
не обгони гепард и не цапни ласка!
Вон, полюбуйтесь рядами слепнёвых бельм…
Я отвезу их в больничную колыбель.

Эх ты, монетка, в которую мир свернулся
после отхода республик в куриный блуд!
В Киеве не срослось бы – так барнаульца
мог бы катать вдоль изрезавших луг запруд…

Никого не катаю – ядерный сон смотрю свой,
тушей тряся над подснежниками обрюзглой,
а если чувствую, что невзначай просыпаюсь, –
стон вырывается: «Паюс… порвали паюс…»

Лежит на подставке для ложек дурная монетка –
догадываетесь, что мне сказал нумизмат.
А дальше игра в недоступного абонента
уже не такой над бульваром несёт аромат.