С тех пор как кинолентой прошумели
дорожные романы не со мной,
у Вахмурки уже другой Кржемелик
без нимбов и без утки подсадной.

Наслышаны об этом не с пластинок
залётные и местные скворцы,
но почему-то пахнет апельсином
Лопахинского прииска кварцит.

Звонят единоверцы, как звонили,
в накатанного рельса прежний тавр –
возможно, слыша отклики в станине
застывших в чёрном мраморе литавр.

Кукушка только кактусы кошмарит
в избушке на засаленном окне.
Корректоры напичкали ремарок
туда, где искр достаточно вполне.

Другие сосны пялятся на солнце;
умрёт лесничий – третьи прорастут.
Съедятся, как бекон в четвёртом сорте,
контейнеры словесных сытных блюд.

Ты верь, что молодым везде дорога,
да уступи её им навсегда.
Грехи присущи даже хлеборобам –
не надо прятать их под лапсердак.

Чего-то там глазами чумовыми
с верблюжью кадку друг наколдовал –
бывает. Как миндальный сок в чилиме.
И подаёт в отставку голова.

Вторичные попытки отыграться
смешны на весь гогочущий манеж,
и вряд ли удивительно злорадство
на очевидном финише надежд.