Малышка-Люси отстегнула манжеты,

убрала с рояля богемский хрусталь,

придвинула стульчик – и неженки-ноты

встречали торжественно-чувственный вальс.


Воспитан он был в дорогом пансионе,

умело здоровался с дядюшкой-креслом

и с тетушкой-вазой болтал о бульоне,

но был по натуре шалун и повеса.


И в час, когда август достиг апогея,

бесовее чёрта стал воздух в саду,

прервал он с маркизом-диваном беседу

и прыгнул в окно у гостей на виду.


Не с той ли поры, говорят старожилы,

лишь только забрезжит над городом август,

в больших небесах, в облаках белокрылых

нам чудятся звуки звенящего вальса...