Почайна/Петровка

я выхожу из троллейбуса, снова опаздываю на пары, как всегда
поэтому иду на книжный рынок, реагентом посыпан лёд
здесь столько книг, словно покупатель книг никогда не умрет
так и будет переходить от Вайля к Павичу, от Донцовой к Вильмонт,
пока пестрые квадратики пазла в картину не соберет
продавцы собираются к девяти, но идти некуда все равно
еще не было привычки зимою греться в кино
еще нет хипстеров, которые говорят, что для них важен запах бумаги
еще во всех администрациях страны висят украинские флаги
мои подружки мечтают уехать из этой страны, потому что нет перспектив,
а не из-за предчувствий войны
но пока говорят мы будем собираться здесь каждый год, есть пиццу и тирамису,
и вообще надо как-то видеться чаще, ведь живем не в лесу
но потом никто ни с кем не видится, конечно, зачем
страна превращается в губку, впитывает мыльную пену войны
мы носим ее во внутреннем кармане, словно кредитки закрывшихся банков
говорим, что нет уже сил жалеть, потому что всех слишком жалко

Голосеевская-Васильковская-ВДНХ

в новостях пишут, что студент пропал, когда ехал на Atlas-Weekend
(люди пропадают каждый день, не в смысле на этой станции, а вообще)
ну вы знаете, каждый день пропадает кто-то,
и это чья-то работа – сообщать близким, что человек пропал и вряд ли вернется к ним
мы просто на остановке стоим, потом спускаемся под землю, едем в Музей кино,
смотрим кино двадцатых, тогда не то чтобы во всех, кто вокруг, видели виноватых –
тогда еще не было своей системы ни в чем, например, каждый десятый будет виноват
такой древнеримский рок, потом вина ложится на всех
тебя поворачивают к свету и спрашивают а чего ты добился, где твой успешный успех
товар, который разносят всем, кто слушать готов
спрашивают, кто примет у себя бездомных котов
мы не летаем на Гоа, мы вообще никуда не уедем отсюда,
от любого худа укрыты киевским кирпичом, прочною кладкой
едим карамель говорим а вот раньше она была сладкой
кто там скребется в твоей голове, молоточком в виски стучит
повторяй, какие помнишь, стихи, Африка, Айболит

Дорогожичи

когда я жила здесь, метро еще не собирались строить
оно появилось уже в новом тысячелетии, теперь я иногда
приезжаю в парк, но, конечно, не так, как раньше –
кормить голубей, строить из песка какую-то ерунду,
по горкам лазить, но в общем
что мы такого от жизни хотим, почему на несчастья ропщем
с горки на горку перебираясь, киевский холмистый ландшафт обозревая,
успокаивать себя, что я куда-то бегу – значит, я живая
в детстве, конечно, всё было проще – спросить, как тебя зовут,
но и смысла не было в этом
теперь у меня спрашивают, почему я стала поэтом
о чем я пишу – о природе или о любви там, например, но природа зла
она превращает тебя в потребителя разных товаров
иногда я приезжаю в этот парк, понимаю, что времени слишком мало
завтра тебя могут отправить в закрытом вагоне туда, откуда не возвращался никто
едва успеешь накинуть пальто
это прекрасное позапрошлого сезона пальто, которое почти не надевала
я хожу здесь и думаю рано темнеет, да, времени слишком мало

Вокзальная

я не то чтобы ездила часто куда-то, но так, иногда – в другую страну,
которую нельзя называть
по Украине – в Крым и во Львов чаще всего
говорят, это называется геополитика
люди выходили из поезда, покупали «Киевский торт» и ехали дальше
теперь жетоны отменят на станции этой
я не то чтобы устала за лето, но лета теперь не бывает совсем
я не знаю, как встретиться нам
после всех этих царских дворцов и советских патриотических диорам
так мы ездим по кругу, железной дороге дано то, что нам не дано осязать,
возвращаемся в точку В
я пишу эти письма, они бы могли пригодиться тебе просто так, почитать на досуге
всё равно нам теперь ничего не узнать друг о друге
я думаю, где я еще не была, да, в общем-то, в Европе не была
на автобусе ехать никак не решусь, на самолете лететь не хочу
мы Европа и так, между прочим, себе повторяю
ну может, немного другая, с таким оттенком анархии, с таким себе на уме
но всё равно Европа вполне, зависит от стоимости билета
раньше я всё время ехала куда-то, всё время ходила где-то
по незнакомым улицам, думала, что ответ найдется там, где его не ждешь
открой это письмо, по прочтении уничтожь

Майдан – Крещатик

мы пили здесь вино за год до начала войны, ты говорил это свободная зона
я думала мы тут как в фильме Озона какого-нибудь, пьем вино в центре нашей страны,
а потом уезжаем домой, недовольны судьбой, но пьяны
теперь в твоих музыкальных фонтанах кровь, в твоих глазах кровь,
но солнце скрывает всё, как тебе сказали
ты иногда теряешь свой абонемент в спортзал, но восстанавливаешь его
говоришь себе соберись, тряпка, нашу быль сделал жизнью Кафка
київська перепічка до сих пор горяча, а кто так сразу рубит с плеча
нет, кровь у всех одного цвета, скоро будет другое лето, но я не увижу тебя,
потому что мне безразлично это
кровь теперь в фонтанах твоих, так легко умереть за других,
так легко, и почетно, и грустно
секреты красоты советуют прикладывать к лицу лист капустный
и тогда твоя боль уйдет, нет, она магнитом для туристов,
сувениром лежит на ладони
сегодня перепад погоды, просто болять скроні
все забыты давно, что ты хочешь, любовь ненавидит забытых
мы выходим вечером из центрального общепита
оглядываемся, видим табличку «закрыто»

Олимпийская/Республиканский стадион

я еду в метро и читаю книгу о Древнем Риме, там написано,
что res publica – власть народа, в вагон заходят, выходит кто-то
пассажиры обсуждают нового мэра, говорят, что прежний был лучше
и вообще раньше было лучше, чем сейчас
думаю, что поеду домой в час
мы изучаем падение редуцированных гласных в десятом веке
я распространяю косметику, но не знаю, как красить веки
езжу за этой косметикой в офис, в очереди стою, читаю современную прозу
люди смотрят на обложку, потом на меня смотрят косо
если ты умный, что же ты бедный такой не буду повторять, всем этот текст известен
из дорогих машин льется музыка этих песен
я везу косметику в институт, у меня еще конкуренты из Avon
гласные ниже уже всё равно не упадут, но мир ни в чем не уверен

Троещина
у нас есть скоростной трамвай только и городская электричка с недавних пор
(меня когда-то приглашали на ее открытие как блогера,
но была в другом городе тогда и на открытие не попала)
если ты здесь живешь, кажется, что шансов вырваться мало,
но, например, википедия сообщает, что здесь была резиденция Юрия Долгорукого
сейчас тут киностудия Film.ua, где можно заказать экскурсию за двести гривен
ты смотришь на этот мир и думаешь, что он всё более дивен
на самом деле здесь есть всё – супермаркеты на каждом шагу,
кино, киоски и суши
мы гуляем вечером здесь, наши шаги со временем становятся глуше
мы обошли этот район вдоль и поперек – поликлиника, детсад, школа
запах акации вечером, я спрашиваю, что это цветет,
но мне всё равно, что за цветы там на самом деле
мы ничего из того, что должны были уметь, не умели
не могли понять, что жизнь хочет от нас, до сих пор собираемся в первый класс
а может быть, он ничего не хочет от нас, потому что мы неинтересны
едем в маршрутке на Почайну, в маршрутке темно и тесно
я говорю всё что было, имеет значение, например, то, что я люблю тебя,
даже если для этого слова не будет рифмы