твоя страна взращивает чувство вины, строит аптеки и кегельбаны
продает бактерицидный пластырь, колотые незатягивающиеся раны
стрелки на колготках 3 den цвета металлик в грузный мороз
дверь, на которой зарубки, достаточно ли подрос
можно поверить на слово, не прислоняться, в переходе дети играют Шуберта,
строят по контуру городки
я пишу себе письма и рву их, оставив ненужное, от руки
падает тень на бумагу, падает мелочь в шапку, зима обнуляет счет
мотыльком-однодневкой железных качелей по венам земли течет
мутной жидкостью с привкусом хлора, холодной до степени льда
ну куда ты торопишься с этим адажио, в общем, совсем никуда
руки греть о стаканчик бумажный, конверт, разогретый над паром
мы проедемся в этом троллейбусе до остановки конечной даром
водитель поморщится на мелочь, скажет убрать, в окнах звенящая пустота
ищешь таблички с названием улиц, всё думаешь это не та
вот мы и ездим по кругу, пока не выключат свет, вслушиваемся в названия остановок
косноязычную вязь разбирая, наш почерк в мороз неловок
бывших влюбленных на стенах в раме сердечка короткие имена
каплями крови гранатовой на паутинке веретена
ну и куда ты торопишься, скажи мне, я не умею прясть
смотреть последние новости, верить в прогнозы о том, что каждая власть
здесь предыдущей надежнее, выходить за хлебом в круглосуточный магазин
ходить меж праздничных полок, на столе забытых корзин