Хватали за горло меня времена
И долго и крепко душили.
Роняло презренье свои семена
На землю, в которой мы жили.

И не было света и не было тьмы,
А лишь земляные туманы.
И тускло мерцали заботой умы,
Болели зажившие раны…

И было у всех – по два хрупких стекла.
Одно – осиянное – пело.
Другое окутала плотная мгла,
Шипела она и кипела.

Крутился меж стёкол огонь-светлячок.
И каждый ему удивлялся.
Но – что, одинокий, – поделать он мог!
Светился, мерцал, кувыркался…

А все ожидали чего-то ещё.
Чего же – и сами не знали.
И думали все – ни о ком, ни о чём.
Смотрели, как пляшут печали…