Коська радуется смерти Табакова –
вся общественность вокруг: «А что такого?»
С ним – понятно – конструктивных диалогов
не видать, как стоп-сигналов у чижа.
Объяснить же мне – наивному подростку –
что конкретно в Симеизе съел Матроскин
из его добытых в ванне осьминогов –
сразу крик во всю программу мятежа.

Мы друг друга с ним пока ещё не бесим,
но хотелось собеседника для песен,
не на рейтинги финансовые глядя,
а в неведомую Дорнам глубину.
Костюганчик, купажированный в скуке,
ватных троллей экзорцирует из куртки –
не своей: не идиот же, хоть и в стаде
полюбивших шароварную войну.

Не смешно, когда бессмысленны потуги
Мулермана с ним послушать на досуге.
Так и трескаются стёкла телефонов,
до беседы сокровенной не дожив.
Чей тот Крым – да хоть еврейско-пакистанский!
Кто там будет изучать твои останки?
Ну и тема поглотила – как знамёна,
так и сдохших общежитий этажи…

Завтра вновь придёт его толковый тёзка
без бараньего гражданственного лоска.
Будем пиццу есть, суфле и барбариски,
а потом он в свой тезаурус, я – в свой.
Для лапты же, чехарды и прочей шкоды
друг появится, едва лишь сброшу годы.
Поплывём – и только матерные брызги
бахнут снегом в горизонт береговой.