Можно было из чрева Димона
выгрызть печень, рубец и педали,
а потом на суде – типа в скорби –
завопить: «Я к братишке хочу!!!»
Только красочно и изощрённо
не в пример моей глотке рыдали
два чертёнка из бархатной торбы
по разбившемуся лихачу.

Бросил я плутовскую затею:
это всё уже практиковалось.
Ведь за взятку – и то не поверят
театральным московским слезам.
Но не так уж и сильно потею,
в медальонную глядя овальность,
из которой на геликоптере
прилететь обещал партизан.

Силы воска, огня и шпагата!
Просочитесь в рояль и инжектор,
защемите булавочным жалом
поясничный болезненный нерв!
Я же ждал, чтобы он стал богатым;
слово дружбы сдержать – разве жертва?
Передумала тварь и нажала
низкий старт на подрамном ремне.

Потому я лежу безучастно
на лежанке своей, как на сене –
разве что без мычащих бурёнок
и всего-то с одним комаром.
Может, рано пока обольщаться,
но на этом взращённые семьи
всякий раз оставляли знамёна
возле стрелки на мой автодром.