Ты там залюбишься мазут смывать с рубашки,
не говоря уже о чистке алтарей.
Идём-ка лучше в направлении кондрашки –
и, если можно, по дороге не старей.

Там измерение откроется, что дверца
к такой родной, забытой давеча, мечте.
Временщики продолжат лаять и вертеться –
мы похохочем над рабами в хомуте.

Прокисшим студнем из дурмана обернулся
гигантоманской Калифорнии посул.
Для киевлянина, минчанки, барнаульца
сюжет один: бухой князёк кого-то взул.

Так сплошь бывает на планете интриганов.
Причём любая подворотня хороша.
Мы улетим, оставив галкам два кургана,
макушки рощ воздушным миксером пуша.

Поскольку в небе локомоция иная,
чем у стальной растюнингованной блохи,
переманю на твой участок летуна я –
и будем петь романс на птичкины стихи.

Гони всех прочих, ибо трио – это стадо.
К тому же третий сунет нас в свой парашют –
и лишь картинку журавлиного парада
лучи сквозь листья нашим мамам перешлют.

Радиозонд гидрометцентра – горний хостел,
под рёв озона ждущий вырвавшихся нас.
Когда ракету позывной мой обесхвостил,
срок жизни тоже стал не шибко голенаст.

И общий выигрыш от этой самоволки
ослу понятен, если только он не пьян:
была морока – стал экстаз юнца в бейсболке
при виде вычурно воюющих землян.