а на следующее утро такие вежливые как будто, внимательно читают этикетки - ингибиторы да вес брутто, вспоминают, о чем говорили до, но никак невозможно вспомнить. переключают каналы, "Журналистики уровень, вот ведь", - кивают друг другу. страна в состояньи войны, поэтому жалобы сердца здесь как-то странны. заваривают чай покрепче, который так и не лезет в горло - то ли пуговица на воротнике туга, то ли просто дыханье сперло. нежности хватает лишь на предметы, что не одушевлены - все похоронки еще не дошли с предыдущей войны. а на следующее утро допивают припасенное мудро. с непривычки ищут выключатель, замок, роняют компактную пудру в прихожей. нет, разве можно в транспорт с этой мутною рожей. с опаскою гладят щеку, умиляются детскою кожей. машут друг другу на станции кольцевой, прижимаются к стеклу гудящею головой, на котором надпись с восьмидесятых "Не прислоняться". на эскалаторе ария из "Паяцев", в переходе холодный хирургический свет, салон флористики заперт и смерти нет. |