Высота расстилалась поляной. Тут бац! -
судьбоносный верзила надел мне вериги.
Успокойся, мол, брат: это новый абзац
твоей медленно тлеющей жизненной книги.

Не поверит никто, но из детства меня
провожал целый полк пластилиновых птичек,
а чекист со статурой дубового пня
произнёс: "Ты - мужчина, а значит - добытчик".

Кирпичом запустил в допотопный лорнет
я ему - и отбил спорить дальше охоту.
Повылазило, что ли, на старости лет
ветерану-чекисту - точнее, сексоту?

Я ему раскрошил костяную клюку,
а затем, усмирив водограй бурной крови,
чуть не плача, пощупал мизинцем щеку -
ну, очищенный персик - и тот был махровей!

То портвейн, то гантели совало мужьё -
и не раз мой ответ отправлял всех в нокаут,
а сейчас от бессилия вырвалось "ё" -
этот строго единственный в русском умляут.

Преисполненный грации статный олень,
догоняя меня, поломает мениски.
Ведь не стала похожа ступня на пельмень,
не замеченный кошкой, оставшийся в миске!

Не того наставляешь... Дошло, пастор Шлаг?
Шут с тобой - проповедуй мужицкие притчи,
только лучше заранее смойся в кишлак,
где матёрых мужчин - как непуганой дичи.

Видишь радугу в дальнем разрезе небес?
С ней верзила никак быть не может повенчан.
Не кощунствуй, а то я возглавлю ликбез,
появившись за столиком в газовом френче!

Пролечу под адажио ласковых гроз -
и почувствуешь, больно ли пялить резонно
провонявшийся мозг на мальчишечий торс,
будто лапти к пилотскому комбинезону!