Больше сюда не войдет никто.
Руки чужие разложат вещи.
И может даже откроют окно,
И потревожат разъемы трещин.
Шумной гурьбой – выручать остатки,
Кто-то придет, и заноет двор.
И разойдется садик плакать,
Чуя стволами свой приговор.
Ну а за ним – и коты тоскуют,
Кормлены не из хозяйских рук.
И вдруг покажется – все впустую –
Раз никому не нужен – луг,
Раз все ничье за минуту стало –
Вещи и время, друзья и дом.
И вдруг покажется – жизни мало,
Не остается ведь в ней никто.

Ветер завоет в пустыне комнат.
Вещи рассыплются по годам.
Сядет безвременье у порога
И одиночество – у окна.
Будут вокруг голосить рассветы,
И вдруг покажется – что все сон,
И кто-то крикнет сильнее ветра –
Здравствуй. Но не ответит дом.
Больше сюда не вернется слово.
Вместе со смертью – ссор и стон –
Вынесли прочь – и смех, и гомон.
И навсегда дом – оглох.

Не принимая близко к сердцу –
Вырвано ведь нутро у стен.
Дом обезличен, пуст и мерзок –
Мерзло и в щели сочится тлен.
Оторопь только – у всех деревьев
И у котов. Кому – сказать?!
И кто поможет это бремя
Вынести, выдержать – всем углам.
И – отрешенно – не нужно вещи
Брошенным хламом – зачем держать.
И вдруг покажется – время лечит.
Но смерть и память – на ножах.
И никогда не станет легче,
И не понять никак душе –
Чьи же теперь и дом, и вещи,
И что такое – нет уже.