Очищаю от патины медальон.
Чью-то быль.
С профилем анонима-урода.
Рейс в лучшую жизнь отменён.
Нелётная…
Полгода.
Самолёты не машут крыль-
ями.
Свалены дела и долги
в яме…
Если сможешь – беги!
Изменён сам порядок
принятия яда
будней.
Вали всё на кучму-малу!
Надейся на лу…
Будьмо!

А утром опять
не завезли песок
для песочных часов.
Время топчется,
чешет пальцем висок.
Делает вид, что вытирает ноги…
У него на лбу написано:
«Вместо рвов
и траншей для врагов
нужно прокладывать именно
такие дороги»…
Не храпели ночью, – боялись.
Не прокукарекали на заре.
Посему – в алтаре
не проснулись иконы.
Не открывают глаз.
В упор
не замечают нас.
Разметались нагие,
как клавиши на небесном рояле.
За чуток до войны…
До грозы…

Бродит по полигону
вся в белом - Дева-ностальгия,
на невесту схожая со спины.
В глазах примесь пьяной,
чуть забродившей слезы…
Бормочет:
«Этому дала… этому дала… этому да…»
Да… ла… дно!
Эммигранты «в луч-шшшЕе»
крутят шеей…
Их спины – подушечки для иголок.
Исколоты взглядами остающихся.
На воздухе – надпись:
«Перед вдохом взболтать, ибо колок»…
От мыслей вьющихся,
как запертый потерянным ключом кейс, -
впадаю в прострацию.
Ни дать – ни взять: «агнец,
помывший копытца перед закланием»…
Бьётся под сводами
нетопырём заклинание -
металлической дикторши «иерихон»:
- Пассажиры с билетами на рейс
«В лучшую жизнь»,
просьба…
идите вы на…
регистрацию…
вон
к той кассе
ВО-О-ОН!..