Муху за мухой рубил один богатырь -
и всё равно был скошен багдадской оспой.
Я-то ведь личность, папа, а ты -
особь.

Радушный приём гостей с дорогими дарами,
чувство позора за отпрыска-оборванца -
всё это я читал в гениальной драме.
'Кошкин дом' называется.

На фоне банальных сословных баталий
там сквернословил иглой проигрыватель -
ну прямо съешьте и моментально
вырыгните

(что я и делал вместе с перчёным пловом.
Салфетками этикетился, ролью придатка взвинчен):
С каким усердием был тобой расцелован
пинчер -

такой стандартный, равносторонний аскет!..
Стихи сумев опустить до статуса хобби,
стал тебе сыном. С тех пор у меня букет
фобий.

Что ж, если выстрогал неисправимый брак, -
новую пуще глаза родню береги!
А мой проспект построят: не в Киеве - так
в Нюрнберге.

Это ведь счастье, что я не хромой
парапсихолог и не занудный физик!
Как бы хотелось, чтоб ты прилетел на мой
бенефисик:

Мама не даст соврать: когда-то твоя любовь
прощала мне самые яркие аномалии.
Я же ценил на вес акульих зубов
твоё внимание,

но 'Крайслер' взамен на то, чтобы стать брюзгой -
нет. Не загипнотизируешь нашего брата.
Это как если бы ты мне купил дорогой
вибратор.

Это как если тебе предписана койка
и гнать по шоссе не позволяет культяшка,
а я навещаю тебя и твержу: 'Поойкай,
коль тяжко'.