Когда моря белы и сатана безвреден,
я прихожу сюда, закидываю бредень.
Чего таить греха - горбатиться обрыдло:
железки, башмаки - вот, собственно, вся рыба.

Поганок я не ел, хотя и вправду клинит:
вон движется фрегат из трёх небрежных линий;
ведёт его матрос, сияя фраком клубным,
а бескозырки нет, поскольку козырь бубна.

И вдруг среди песков такой повеял зусман...
Разбойничек, братан! Материализуйся!
Скулить мне не к лицу, но повод слишком веский:
мне слоников считать четыре года не с кем.

А ты в морской дали горишь извечной темой;
ты скоро станешь мной, золотокудрый демон.
Заметь меня в бинокль, миражная зазноба;
прости, в конце концов, напыщенного сноба!

Напёк бы червячков, а то зазря потею,
фехтуя со своей ороговевшей тенью.
Мечтает в небесах мой нежный покровитель,
чтоб этот раунд был не столь кровопролитен!

Всё началось в момент прострела поясницы,
когда моим друзьям приспичило жениться.
Стоял застольный гам. Рефлекс играл зевотный.
Ответьте, кореша: вы счастливы сегодня?

Вы радуетесь дню, когда флакончик яда -
единственный рецепт от приставаний чада
и скомкались мечты в один огромный кукиш?
Ведь девственность, увы, назад не сфабрикуешь...

А юнга уплывёт куда-то к генуэзцам -
и, может, я решусь грибов сырых наесться,
но главный мухомор пять лет назад был съеден,
а здесь не то что гриб - сам сатана безвреден.