Трачу редкую нефть на каких-то уклеек,
потому как псари охраняют тунца.
А летал ведь над пёстрой землёй, не жалея
ни упругости мышц, ни хлорида свинца.
Виртуозно паря над внушительной льдиной,
думал: сброшу пернатость и стану водилой.
Коль я в роли стрижа сам себе поплавок, –
справлюсь с тачкой любой; благо, есть для кого.

Приземлившись, вначале я вовсе не понял,
для чего лицензировать то, что при мне:
аромат ежевики в нагрудном помпоне,
имитацию мёртвой петли без ремней…
Откровенно гласила моя разнарядка:
Киев, Лондон, Дамаск – вся земля бюрократка.
Не один миллион простодушных погиб
в результате удара о стереотип.

Крылья тупо отпали. Взамен – лишь поганки
подгоревшего бора да хлам пустыря.
Не того похвали, вполохоты подгавкни –
будешь пить свой кефир, простатитом горя.
Измождённое эго своё позабавив
проливанием жидкости в «бэху» за баррель,
поздно правду просёк дилетант-супермен:
надо было летать и не слушать гиен.

Кто ещё в этом мире так-сяк адекватен,
тот замолвит словцо не о добром лжеце,
а о тачке, что так бы и сдохла без вмятин,
не достанься баранка двуногой цеце.
Я в контраст приобретшим колёса коллегам
устаю даже после пробежек за хлебом.
А чтоб я разучился теснить голубей,
ты возьми, мне ещё позвонки перебей…