Стареют где-то мама и отец,
А я сижу, пригвождена к уюту.
О, милый Киев, чудный мой скопец,
Твоей княгиней и рабой я буду.

С тобой мы жили трудно, тяжело,
Горбы холмов несли на тощих спинах,
Ты растоптал во мне моё село,
Но и меня взял лишь наполовину.

Гром пробежал по чашам куполов,
Их перевес плеснул в твои фонтаны.
Дух от земли напомнил мне село,
Село в степях среди акаций пьяных.

Смотри, смотри, они пришли сюда,
Пришли за мной, и медом пахнут гроздья.
Ах, посчитай, рассыпались стада
Степных невест, горящих лаской, - брось,я...

Я... погоди, не то сведут с ума,
Они зовут меня к себе обратно,
Смотри, за ними двинулись дома,
Кибитки звёзд и солнечные пятна.

И стаи фей, накинув свой хитон,
С карнизов вниз спускались поминутно,
Пока их ветер не унёс в затон,
Где в дымке Днепр пьёт с кувшинок утро.

Бог весть когда вернусь в свои края,
И от тебя во мне есть половина.
Акаций дух зовёт из забытья,
Течёт, как в детство речка-пуповина.

Впадая в глушь степной моей души,
То одиноко стонущей - совиной,
То изредка в чаду сквозь камыши
Вдруг зазвеневшей песней соловьиной.

Где трав узор под влагой ночи смят,
И дождь несёт спокойствие и влагу.
Где все, кто жил давно в курганах спят.
И скоро я туда надолго лягу.

А ты живи. И пусть в твоих церквях
Звучат по мне нехитрые молебны.
И мне сверчки в сырых моих степях
Напомнят гул церквей великолепный.