Всё состоится, вернешься в картонный лес, ни для одной юрисдикции не подсуден, и по одной выводи на пирс всех принцесс – будем знакомиться, есть малиновый студень. Самая умная: «Ждали гостей на пять, жизнью умаялись, что говорить о милом, и Бог посылает лишь то, что потом понять, и кровью принять, как любовь пахнет детским мылом». Самая нежная пишет о голышах – камушках остреньких для привозной перины, простоволоситься совестью не за страх, с каждою плотью прощенною триедины – будешь понятнее каждому и честней, к горлышку ластиться и отметать соблазны, он говорит потом: «Что мне делать с ней, за поворотами много на всё согласны, машут платочками белыми, снег с каймой, вышел непойман, расхаживал, где не надо, «Больше, Иванушка, не приходи домой, от глицериновых слёз на руках помада больше не тает, куда тебя деть в душе, неосторожно тобою распорядиться». Самая умная пишет: «Вот М и Ж, и ни к чему нам теперь бы взирать на лица, ждать не приходится из головы вестей, ветер с Остоженки нам обрывает шторы, если не пашешь, то, кажется, и не сей – будут другие весной на расправу скоры, будут другие, а ты обрываешь шнур, пишешь записочки, носишь дворецким злато, вечер в провинции неизмеримо хмур, и покрывается пылью на рамах вата». Самая умная пишет: «Вечерний свет, нежных-красивых сдувает пылинкой, скучно знать, что совсем один, никого здесь нет, и колокольчик катится однозвучно мимо ворот твоих сладеньким колобком, нежным-красивым мукой замарав подолы, на полпути превращается в снежный ком, xolodno.com, и родимые горы-долы зарисовав для блокнотика впопыхах, что естество испытать неспособно, кроме как уничтожив себя, потому что страх в теле струится и спит колокольчик в доме». Самая нежная пишет: «Он был хорош, кофе скрывал и письма читал в постели, так что хватило бы даже пойти под нож, чтобы всегда с ним в четыре руки и пели о невозможности каждого бытия, и обменялись нотами ради скуки, но забываю снова, о чем бишь я, ангельских слов не зная, вот только звуки катятся-катятся, встали бы в полный рост, их бы использовать, чтобы потом небольно было мучительно, век оправданий прост, и за черту заступаешь опять невольно». Самая умная: «Нет здесь случайных черт, и неслучайных нет, всё идет, как было, светит тебе такой невечерний свет, что навсегда оставалось бы детским мыло, что навсегда осталась бы пустой душа, злом не заполнена или добром, и вместе. Ты же расходуешь место, узнать спеша, неосмотрительно. Козырь сегодня крести».