Кто-то насчитал  семь талантов,
мной зарытых к югу от репы.
Это ж так следить… Ну да ладно:
мало ли что в мире нелепо.

Грех один из самых масштабных,
но меня и впрямь окружила
свита в кожуре от каштанов
с тонной пеликаньего жира.

Тексты моих будущих песен
сходятся по снам и по картам,
но при мирно дремлющем бесе
их поёт другой провокатор.

Вот уже тоска полонезов
сдобрена попсовым припевом,
и заря над сонным Лох-Нессом
изображена кем-то левым.

Без меня на первом подхвате
у седых лесов зреют нивы;
без меня больничный приятель
ночью рассекает массивы.

Я в любых пасьянсах за кадром –
так велела россыпь нефрита.
Семь детишек плотным жаккардом
заживо от мира прикрыты.

В девственных ацтекских селеньях
помнят до сих пор мои схватки
с криком до района последней
экзюперианской посадки.

Саваны уже перемерял,
снялся в них для громкого фото,
но всё так же лень двигать мебель
и переться в ЖЭК неохота.