Допустим, где-то в пригороде Ачинска,
тюленьей шкурой выдраенном начисто,
альтернативный мой братишка прячется –
такой, какого я упорно жду.
Возможно, желторот, но – постоянен,
как зарево над Западным Саяном.
Стоит монументальным изваяньем
и воет маме с папой на беду.

Положим, отыскал его я творчество
благодаря знакомой заговорщице.
Позвать его к себе язык топорщится
на бадминтон, заплыв и шашлыки,
да только припадаю к монитору –
и тихий всхлип летит по коридору,
а друг постится, соблюдая Тору
таёжной отщепенческой тоски.

Финансовой подпиской о невыезде
прибит к своим краям – наверно, Львы из тех,
чьи ДНК заметно заковыристей
расположенья звёзд в ночном шатре.
Мой Водолей в хрущёвке с тайным лазом
не менее тугим канатом связан:
ему ведь тоже надо всё и сразу –
песочница, качели, кит в ведре…

Хоть как – он всё равно сольётся с заревом.
Уж там меня он встретит осязаемым –
и я, как знахарь перед госэкзаменом,
подчелюстным карманом задрожу.
Всё это будет – хоть и в новых формах.
И вся Сибирь, держась на двух бикфордах,
озвучит скорбь по двум разбитым «Фордам»,
принадлежавшим дятлу и стрижу.