А давай убежим из промозглой, унылой столицы –
На небо, наверх, наугад, вопреки, наобум,
Туда, где окно чердака распахнув,
Словно книгу на самой любимой странице,
Мы увидим картинку из сказки, далекую, старую, сладкую,
Словно советский зеленый «Тархун».
И эта нелепая, детская зимняя сказка
Внезапно заполнит пространство на мили вокруг,
А мы с тобой тихо, как два молодых террориста,
Залезем на крышу высотного дома и вдруг
Обнаружим, что мелкие снежные звезды
Случайно просыпались на проржавевший карниз,
А их разноцветные братья из разных галактик
С улыбкой, невиданной с детства,
Печально и чуть по-собачьи доверчиво пялятся вниз…
Хотя, это только богатое воображенье –
Над нами сугробы тумана, зеленого, словно незрелый лимон.
И сквозь это ласково-влажное
(нос дворовой и отчаянно преданной псины),
Сквозь это осенне-декабрьское месиво смога и сна
Мы сможем увидеть лишь вывески, фары, обрывки, балконы, витрины,
И, может, с одной из замерзших витрин
Нас случайно заметит счастливая наша весна…
А пока посидим, свесив ноги туда, в пустоту, к тротуарам,
Свесив ноги в обрывы проспектов и сотен людей.
И обнявши тебя за плечо, я смолчу, что когда-то, когда я уже стану
старым,
Я вернусь на чердак и, шагнув на туман, как преступник шагает на нары,
Я пойду по нему, как Господь в Галилее ходил по холодной воде…
И, конечно же, я упаду – сверху прямо на фары,
Прямо в пропасть проспектов, трамваев и сотен людей.
Упаду, как споткнувшийся глупый смешной фарисей.

Ведь когда-нибудь – правда – я стану счастливым и старым?..
Ведь когда-нибудь – правда –
МЫ
станем...