Один телевизионный работник решил перейти на кофе, купил денежное дерево исправно платить по кредиту, придумал сюжет о том, что Шинель поселилась до осени в Петергофе, дает объявления в рубрики и в передачу «Ищу тебя», быть убиту ее хозяину раньше, чем место пусто заполнят дачницы с зонтиком и в вуали, он ходит с ленцой меж рядов, предлагает Пруста, они отвечают вежливо, что читали. Шинель набралась воздуха плотного, пены черной, приходит в редакцию, плачется голосисто, подводит черную бровь за углом в гримерной, мечтает встретить художника-мариниста – как милый прощался со мной до весны, нет будущего вне плоти, что все убьете, а прежде – родной какой-то посмотрит внутрь – пригодится еще в работе, когда весна и все дочитали Фройда, а ты мои ворсинки и пуговки бросил на льду – сто сорок оставили нам, развлечения выше крыши, ее приносят домой, сверху внешний морок, а в дальнем углу копошатся сверчки и мыши, она говорит – мой родной, ну на что нам в жизни хватило времени, денег и интереса, надень меня, я тебе пригожусь, повисни на этом гвозде с побелкою, рухнет пьеса». Один телевизионный работник носил одни кардиганы, даже зимой – так правильно по сюжету, все жильцы во дворе пьяны или пьяны, иногда посмотрят осмысленно, только трезвеют к лету, и не знают, что бродит Шинель по улицам с мыльной пеной на правом лацкане, чтобы осанку прямо, и не знают, что лучше быть любимой, чем убиенной, но так не получится, и на дороге яма.